Дамы решили, что миссис Филд останется присмотреть за детьми до утра, поэтому Кассандра отправилась домой одна.

Вот только (думала Кассандра) передвинуть бы куда‑нибудь это высокое светящееся окно! Скажем, влево или назад. Когда я входила в дом, его здесь не было. Неужели я заблудилась? Как же теперь… А вот и голоса этих негодяев раздаются по коридору. Они уже напились, а у меня нет никаких прав здесь находиться.

Кассандра плотнее закуталась в шаль.

– И чего я так переполошились? – пробормотала она.

– Чёртов дом! – воскликнул Уинбрайт. – Кругом одни жуткие темные коридоры. Что там, Фред?

– Всего лишь сова. Хорошенькая маленькая птичка. И как она сюда забралась?

– Фред, – снова начал Уинбрайт, прислонившись к стене и сползая вниз, – сбегай за моим пистолетом, будь другом.

– Слушаю, капитан, – воскликнул Фред, отсалютовал Уинбрайту и тут же забыл о своем обещании.

Капитан улыбнулся.

– А вот и мисс Тобиас!

– Сэр, – спросила мисс Тобиас, внезапно появляясь из темноты, – что вы тут делаете?

– Дом кишмя кишит треклятыми совами. Мы собрались их перебить.

Мисс Тобиас оглянулась на птицу, кружащую в темноте, и торопливо промолвила:

– Неужели, сэр, вам неведомы предрассудки? В таком случае советую вам заняться изданием атеистической энциклопедии. Я аплодирую вашему бесстрашию, джентльмены, но не разделяю его.

Мужчины молча, уставились на нее.

– Не пугайте меня, мисс Тобиас, – сказал капитан Уинбрайт, – а то я начну видеть во тьме вороньи перья. Этот дом словно создан для подобных вещей. Черт возьми, что она себе позволяет, Фред? Ведет себя, словно моя гувернантка.

– Она похожа на вашу гувернантку? – спросил Фред.

– Кто ее знает? Сколько их было и все уходили от меня. Вы ведь не оставите меня, мисс Тобиас?

– Не уверена, сэр.

– Фред, – обратился к другу капитан Уинбрайт, – смотри, теперь сов уже две. Какие симпатичные пташки! Вы – настоящая Минерва, мисс Тобиас! Такая высокая и мудрая, такая суровая к нашему брату. Минерва с двумя совами. Кажется, вас зовут Джейн?

– Для вас я мисс Тобиас, сэр.

Уинбрайт уставился во мрак и вздрогнул.

– Помнишь йоркширскую игру, Фред? Ну, ту самую, когда детей посылают одних в темноту, чтобы вызвать Короля‑ворона. Какие слова при этом говорят?

Фред вздохнул и замотал головой.

– Что‑то о съеденных сердцах – это всё, что я помню.

– Как они смотрят на нас, Фред! – воскликнул Уинбрайт. – Что за дерзкие создания. Я‑то всегда считал, что совы – пугливые маленькие птички.

– Мы им очень нравимся, – печально промолвил Фред. – А вот вы им по душе, Джейн. Смотрите, одна уселась к вам на плечо. Вы не боитесь?

– Нет, сэр.

– А эти перышки, – сказал Фред, – эти мягкие перышки между крылом и тельцем! Они пляшут, словно язычки пламени. Будь я мышкой, решил бы, что это адское пламя, которое скоро меня поглотит.

– Да уж, – пробормотал Уинбрайт. Мужчины молча смотрели, как совы кружат во тьме. Внезапно одна издала ужасный скрипучий звук, от которого кровь застыла в жилах.

Мисс Тобиас стояла, скромно опустив глаза и скрестив руки – олицетворение образцовой гувернантки.

– Обычно они кричат так, чтобы жертва окоченела от страха и обратилась в камень. Это древняя жестокая магия сов.

Никто не ответил ей. Коридор был пуст.