— Он не хотел, — промолвил Аномандер.

«Но совершил». — Ваша способность прощать превосходит мою, Лорд.

— Тело следует за головой, но иногда бывает наоборот. Это был заговор амбициозных и алчных. Они использовали его, Эндест, жестоко использовали.

— Но ведь они заплатили за это?

— Точно, старый друг.

Эндест Силан отвернулся. — Мне так не нравится этот коридор, владыка. Проходя здесь, я не смотрю не направо, ни налево.

Рейк буркнул: — Воистину самобичевание.

— Всего лишь напоминание, Лорд, что некоторые вещи не меняются.

— Ты должен простить себя, Эндест. Отчаяние может… разрушить душу.

— Я слышал, что в Бухту впадает река. Эрин или Маурик. Она кажется бездонной.

Аномандер Рейк, не отводя взора от гобелена, кивнул.

— Спиннок Дюрав видел ее, проходил по берегам. Он сказал, она напомнила ему Дорсан Рил… детство.

— Да, некое подобие имеется.

— Я подумал… если можно получить отпуск…

Лорд глянул на него и улыбнулся: — Паломничество? Конечно, Эндест. Разумеется, если ты вернешься через месяц.

«Неужели мы так близко?» — Я не надолго, владыка. Только увижу собственными глазами, и все.

Взгляд как бы сфокусировался на нем, и янтарь приобрел оттенок… глины. — Боюсь, ты будешь разочарован. Это всего лишь глубокая река. Прошлого нельзя коснуться, старый друг. — Лорд снова глядел на гобелен. — А отзвуки, которые, как кажется, мы слышим… они могут обманывать. Не удивляйся, Эндест, если ты найдешь не то, о чем мечтаешь, а то, чего страшишься.

«Как вы думаете, Лорд, чего я ищу? Не спрашиваю, чего я боюсь, ибо вы знаете ответ на этот вопрос». — Я думаю, прогулка мне поможет.

— Да будет так.

И вот он сидит в своей комнате. Маленький кожаный сверток лежит у двери. И мысль о прогулке, о долгом пути через рваные гребни гор, под суровым светом солнца, уже не кажется заманчивой. Возраст берет свое, желание истощает душу. Что такое, ради всего святого, может он найти, поглядев на реку?

Похоже, напоминание об иллюзиях, напоминание о том, что в недостижимом Королевстве до сих пор стоят руины великого некогда города, и вокруг всё течет Дорсан Рил, неутомимая в совершенном отсутствии, в обмане сущего. Река чистейшей тьмы, живой воды Тисте Анди, и если дети ее пропали, какая ей разница?

Дети уходят. Дети покидают старые пути, и старые дураки могут бормотать бесполезные советы и ругаться в пустоту, кивая отзвукам эха. Камни и кирпичи — идеальные слушатели.

Нет, он совершит путешествие. Надо подчинить себе старческие капризы, избегая взглядов и насмешек молодых. Одинокое паломничество.

Тогда эти мысли, столь блуждающие и потворствующие, могут оказаться ценными, подтолкнут его к мигу откровения. Ха. Неужели он верит во всю эту чушь? Неужели у него еще есть вера?

«Не задавай вопроса, и река ответит.

Вопрошай реку, находи ответы».

Безумные Поэты проводили жизнь в войнах изысканной прозы, достигая… чего? Ну, полнейшего уничтожения традиции. И подытоживали результат двумя строчками.

Спиннок Дюрав натянуто улыбнулся. — Когда?

Аномандер Рейк вытянул ноги, и подошвы сапог оказались почти в пламени очага. — Думаю, скоро. Скажи, как идет игра?

Дюрав покосился на огонь. — Не особенно. О, я выигрываю каждый раз. Мой лучший оппонент не в лучшей форме. Увы, его разум занят другим. Я не чувствую давления, и это мешает наслаждаться игрой.

— Наверно, это Сирдомин.

Спиннок удивленно поднял голову.