— Он никого не убил. Судя по твоим рассказам, я ожидал увидеть нечто совсем иное. Похоже, он просто пришел к ним и сказал: «Все кончено». — Скиталец нахмурился, вопросительно глядя на нее. — Как такое может быть?

Она покачала головой.

Он хмыкнул и развернул коня. — Бесчинствам скатанди пришел конец.

— Это точно.

— Мой страх перед твоим приятелем становится еще сильнее. Я все менее хочу его встретить.

— Но ведь это тебя не остановит да? Если он несет меч Императора…

Он не ответил. Не было нужды.

Они перешли в галоп. Двинулись на север.

Сухой и теплый ветер налетал с запада. Немногочисленные облака проносились над головами, тонкие и рваные. Вороны или ястребы кружили вверху, словно точки; Семар Дев подумала о мухах, собравшихся на трупе земли.

И сплюнула, избавляя рот от вкуса пепла.

Вскоре они нашли маленькую стоянку. Трое мужчин, две беременных женщины. В их взглядах страх боролся с усталой покорностью. Когда Семар и Скиталец подъехали ближе, мужчины не сбежали, проявив неожиданную смелость — женщины слишком отягощены, чтобы бежать, потому мужчины остались, и если это означает смерть, будь что будет. Подобные детали всегда наводили на Семар смирение. — Вы следуете за Тоблакаем, — сказал Скиталец, слезая с седла. Люди промолчали. Скиталец повернулся и позвал Семар Дев. Ощутив любопытство, она спешилась. — Ты не осмотришь женщин? — произнес он тихо.

— Хорошо, — согласилась она. Воин из Даль Хона отвел троих мужчин в сторону. Заинтересованная Семар подошла к женщинам. Отметила, что обе почти на сносях и к тому же… не вполне принадлежат к роду людскому. Пугливые глаза цвета жухлой травы, какая-то звериная осторожность и покорность — она не сразу ее осознала, но теперь поняла, что это фатализм жертв, добычи, тех, на кого вечно охотятся. Да, такой взор может быть у антилопы, горло которой сжал челюстями леопард.

Такой образ заставил ее встревожиться. — Я ведьма, — сказала Семар. — Кудесница.

Женщины молча сидели на траве.

Семар подошла ближе и присела напротив. Лица обеих женщин несли животные черты, словно они представляли иную ветвь развития человечества. Темная кожа, выступающие лбы, широкие полногубые рты — наверное, они очень выразительны, когда не сомкнуты в тревоге. Обе женщины казались здоровыми и упитанными. Обе были наделены той странной «завершенностью», что свойственна лишь беременным. В них все обращено внутрь. В менее великодушном настроении она могла бы назвать это скрытностью, но сейчас неподходящий момент. Аура этих полуживотных заставляла их казаться природными существами, созданными лишь ради деторождения.

Эта мысль заставила ведьму рассердиться.

Выпрямившись, она отошла к Скитальцу и мужчинам. — С ними все в порядке.

Он поднял брови, расслышав ее тон, но промолчал.

— Итак, что за тайны они раскрыли?

— Меч, который он несет, сделан из кремня или обсидиана. Он каменный.

— Значит, он отверг Увечного Бога. Я не удивлена. Он никогда не делает то, чего от него ждут. Никогда. Думаю, это часть заветов его треклятой религии. И что теперь, Скиталец?

Тот вздохнул: — Мы все равно его догоним. — Мимолетная улыбка… — С меньшим трепетом.

— Но риск… ссоры остается.

Они пошли к лошадям.

Король скатанди умирал, — объяснял Скиталец, пока они отъезжали от стоянки. — Он передал королевство твоему приятелю. А тот распылил его, освободил рабов, разогнал солдат. Себе не взял ничего. Совсем ничего.

Она хмыкнула.

Скиталец помолчал. — Такой человек… да, мне очень любопытно будет встретить его.