Бейниск навалился на него. Сказал, сам лязгая зубами: — Веназ не остановится. Он видел фонарь. Он поймет. Нужно идти, Харлло. Есть лишь один способ согреться, способ выйти наружу.

Но встать было слишком трудно. Ноги все еще не работали как следует. Бейниску пришлось ему помогать. Харлло тяжело навалился на старшего, и они зашагали вверх по усыпанному щебнем пути.

Харлло казалось, что они идут вечно. Вокруг был слабый свет. Иногда пол тоннеля опускался, чтобы затем подняться снова. В ногах билась тупая боль, но Харлло радовался ей — возвращается жизнь, полная упрямого огня, и он снова хочет жить. Сейчас это важнее всего.

— Глянь! — прохрипел Бейниск. — Харлло, гляди!

Фосфоресцирующая плесень обжила стены, и в слабом свете смог различить мусор под ногами. Битые горшки. Кусочки обожженных костей.

— Выходим. В какую-то пещеру. Гадробийцы хоронят в них предков. Пещера смотрит на озеро. Мы почти пришли.

Но они оказались на краю утеса.

И молча замерли.

Большая секция камня провалилась, оставив зияющий разрыв. Дно провала погружено во тьму, и оттуда порывами дует теплый ветер. Напротив, шагах в десяти или еще больше, видно продолжение прохода.

— Мы спустимся, — заявил Бейниск, разматывая веревку и делая узел на конце. — Потом влезем. Я смогу, вот увидишь.

— А если веревка слишком короткая? Не вижу дна, Бейниск.

— Найдем за что цепляться. — Он сделал петлю на другом конце и поместил на выступ камня. — Я дерну, веревка свалится, и мы сможем забраться на другую сторону. Ну, ты первый. — Он сбросил веревку с края. Было слышно, что она размоталась полностью. Бейниск хмыкнул: — Как я сказал, найдем за что цепляться.

Харлло встал над краем, держа мокрую веревку — она чуть не выскользнула из рук, но он понимал: случись так, ему конец, и сжал ее еще крепче. Ноги скользили, отыскивали крошечные уступы на лике скалы. Он медленно спускался.

Когда он был на три роста внизу, Бейниск полез следом. Веревка принялась непредсказуемо раскачиваться, и ноги Харлло раз за разом теряли опору; руки сильно дергало.

— Бейниск! — прошипел он. — Погоди! Дай мне пролезть дальше… ты меня сбросишь…

— Ладно. Лезь.

Харлло снова нашел опору и продолжил спуск. Он больше не ощущал рывков и качания. Веревка становилась более мокрой, что означало: он близок к самому низу, ведь вода уже успела стечь. Вскоре он нашел мокрый узел. И впал в панику: найти опору для ног было невозможно — скала шла почти вертикально.

— Бейниск! Я на узле! — Он изогнул шею, поглядел вниз. Чернота. Полная, бездонная. — Бейниск! Где ты?

Бейниск не двигался с момента первой просьбы Харлло. Меньше всего ему хотелось сбросить мальчика. Только не после такого пути. А еще, скажем правду, он испытывал растущий страх. Стена слишком гладкая — никаких трещин, только неглубокие извилины в камне. Им не спуститься дальше веревки. Ему не на что будет встать, чтобы сдернуть петлю.

Он понял: они в беде.

Расслышав последний крик Харлло — мальчик дополз до узла — Бейниск приготовился к спуску.

И тут веревку сильно потянули сверху.

Он поднял голову. Смутные лица, руки тянутся к веревке. Веназ — о да, это он там ухмыляется.

— Поймал, — прошипел он тихо, но злобно. — Поймал обоих, Бейниск.

Веревка дернулась кверху.

Бейниск вытащил нож. Поднял руку, чтобы перерезать веревку… и заколебался, глядя в лицо Веназа.

Похоже, его лицо было таким же пару лет назад. Ему так хотелось власти, хотелось править кротами. Ну, теперь их получит Веназ. Он получит всё. Бейниск поднес нож к веревке — над самой головой.