Мой рот непроизвольно открылся, и я тихо его закрыл. Святой трон, его было сложно не уважать.

+ Мы для него словно развернутый свиток, + отправил Малхадиил.

+ Верно, + мой взгляд упал на лорда Йороса, его руки лежали на мечах в ножнах, почти так же, как ярл Гримнар опирался на свою секиру. + По крайней мере, некоторые из нас. +

Киснарос быстро терял притворное терпение.

— Ты лишился флагмана.

— У нас есть другие корабли, — парировал ярл Гримнар.

— Твой орден не выстоит против нас.

— Нет? Хм-м, — Великий Волк снова оглянулся на своих людей. — Мальчик-инквизитор говорит, что мы не выстоим против него.

— Странно, мой ярл, — ответил один из потрепанных Волков — лысеющий воин с косматыми бакенбардами. — Мы неплохо справлялись, пока они не подтерли свои задницы клятвой перемирия.

— Да, — согласился Бранд Хриплая Глотка. — Так и есть. Может, стоит пригласить их на Фенрис, ярл. Там им окажут прием потеплее.

Гримнар кивнул им, повернувшись назад к Йоросу и Киснаросу.

— Скажите, кто из вас, шлюхиных сынов, отдал приказ открыть огонь по нашим кораблям?

— Я, — сказал Йорос. — Мне это не доставило удовольствия, но это сделано ради высшего блага.

Ярл кивнул.

— Я запомнил тебя, рыцарь. Я буду помнить это до самого Волчьего Часа. Клянусь тебе. Ни один фенрисиец не забывает тех, кто нарушил законы меча в ножнах и обнаженной глотки. Когда законы нарушены, обо всех правилах приличия и чести можно забыть. Предать предателя не сочтется за грех.

Длинные светлые волосы Киснароса были стянуты в тугой конский хвост, не давая ни единой пряди упасть на лицо.

— Довольно. Беды Империума не будут ждать, пока мы стоим здесь и рассыпаем суеверные обещания. Магистр ордена Гримнар, ты сдашься, как было условлено, а твои Волки отступят.

Ярл Гримнар вновь улыбнулся своей волчьей улыбкой, сверкнув влажными клыками.

— Этого, — сказал он, — никогда не будет.

Лорд Йорос на протяжении семидесяти лет осторожно и амбициозно руководил Восьмым братством. Его уважали все в нашем братстве, хотя едва ли любили, почитали как воина, но редко когда стремились подражать.

Список его подвигов был более впечатляющим, чем можно судить по его неприступному облику. Возможно, ему не воздавали почестей за отличное командование, или как воину передовой, но все в ордене признавали, что ему нет равных в умении обращаться с парными фальчионами. Жизненно важным аспектом в арсенале любого фехтовальщика является умение просчитать движения врага и среагировать быстрее него. Йорос был настоящим мастером, а его рефлексы вызывали всеобщее восхищение.

И все же его клинки едва успели покинуть ножны, когда секира ярла Гримнара из черненой стали и червонного золота погрузилась в нагрудник и горло гроссмейстера, одним мощным ударом оборвав достойную и уважаемую жизнь.

Йорос рухнул как подкошенный, умерев еще до того, как коснулся палубы. Секира Великого Волка, носящая имя Моркаи в честь какого-то дремучего фенрисийского суеверия о богине, охраняющей Чертоги Мертвых, вышла обратно, на ее активированном лезвии шипела кровь. Мой гроссмейстер был повержен за время, которое мне потребовалось, чтобы перевести взгляд с Хриплой Глотки на его сеньора. Это дает представление, с какой скоростью двигался верховный лорд Фенриса.

— Стоять! — закричал Киснарос сквозь звон и лязг оружия сотни Серых Рыцарей, триста штурмовиков подняли хеллганы, а также множество инквизиторов были готовы среагировать в соответствии со своими собственными способностями.