Это было не слово — даже не язык — я послал в его обнаженный разум слияние звуков и понятий. Представьте сотню бронзовых колоколов, звонящих над заброшенным городом, грохот падающей балки в горящей церкви, непрерывное мучение после ампутации и человека, который пытается набрать воздух в наполненные кровью легкие.

Я выкрикнул все это в разум демона.

И ничего не произошло.

Кулак угодил в меня с такой силой, словно по мне проехался танк. Прежде чем я успел собраться, демон сбросил меня со спины. Перед глазами все поплыло, но и только. Тревожно запищали авточувства доспехов.

Даже у трансчеловеческих рефлексов имеются свои пределы. Прежде чем мои сердца успели дважды стукнуть, я врезался в стену под таким углом, что мой позвоночник затрещал. Металл был слишком ровным, чтобы ухватиться за него, а сила удара не позволила найти хоть какую-то опору. Я заскользил по стене, высекая искры.

Я хватался за металл, ища хотя бы малейшую царапину — на что-то большее у меня попросту не было времени.

Еще секунда, и я вылечу в космос.

Руны, текущие по визору шлема, вспыхивали предупреждениями, о которых мне наверняка следовало знать. Да, я понимал, что герметичность моих доспехов нарушена в нескольких местах. Да, я знал, что из дыры в нагруднике шипящей неконтролируемой струей выходит воздух. Да, я понимал, что стабилизаторам и проводникам тока на левой ноге немедленно требуется ремонт. Мимолетной мыслью я отключил поток информации и оглянулся по сторонам.

Я быстро направлялся в пыльную пустоту, в открытый космос. По моим доспехам колотили камушки, пока я кружился в лишенном направлений пространстве. Сквозь завесу пыли я с трудом мог различить даже корпус корабля.

Довольно позорный способ умереть.

+ Это… было чрезвычайно… глупо, + отправил мне Галео. Его голос звучал напряженно, почти на грани срыва.

Руны замерцали в ответ на мои мысли. Я следил, как, несмотря на повреждения, пытаются работать системы доспехов. Узлы варп-ориентации, которые торчали из силового ранца, басовито загудели. Мне пришлось признать, хотя бы перед самим собой, что, скорее всего, это не сработало бы.

+ Гиперион, + раздался слабый голос Малхадиила. Ему всегда нелегко давалась телепатическая речь, ведь его таланты отличались от моих.

+ Я прыгаю обратно, + ответил я.

+ Оно отправится за тобой. Оно пойдет на варп-пульсацию. +

+ Только один шанс. Прикрой меня. +

+ Я не… +

На этот раз я задержал дыхание.

Варп окутал меня, уцепившись за доспехи в надежде раздавить их. Я почувствовал, как руки или что-то похожее на них, заскреблись по сочленениям боевого облачения. Я не мог бежать, хотя казалось, будто выкладываюсь на полную. Я мчался вперед, но одновременно будто двигался сквозь смолу.

Показания датчиков неуклонно снижались, на линзах предупреждающе замигали тревожные руны, которые я не мог игнорировать. У меня был один шанс, единственный шанс телепортироваться обратно на корабль, прежде чем откажут прыжковые системы доспехов. Если я упущу его, меня можно считать покойником. «Карабела» может вечно прочесывать пыль, но так и не настроить телепорт на мои доспехи.

Что-то вцепилось мне в горло. Я ощутил, как нечто проникает под доспехи влажным холодком тающего льда, приложенного к шее. Стрельба вслепую не помогла — штурм-болтер выпустил весь боезапас как в густую жижу, и снаряды немедленно застыли в ней, утратив скорость.

Не важно, получится у меня или нет. Я отключил варп-узлы, потому что иначе мне конец.

+ Мал, + отправил я в пустоту. + Мал. +

— Поймал, — провоксировал он.

На то, чтобы вернулось зрение, потребовалось несколько секунд, пока глазные линзы перенастраивались на спектр реальных цветов. Малхадиил держал меня за предплечье, вытаскивая обратно на палубу.