|
Я рассказал ей о той склонности, которую он имел к поэзии, и как я обычно читал ему стихи, когда нам нечего было больше делать. Он слушал стихи, придерживаясь того мнения, что только первую строфу и лишь иногда вторую стоило слушать; остальные строфы он считал индульгированием поэта. Лишь очень не много стихов из сотен, которые я ему прочитал, он прослушал полностью. Сначала я читал ему то, что мне нравилось, а именно абстрактные двусмысленные, идущие от ума стихи. Позднее он заставлял меня вновь и вновь читать то, что нравилось ему. По его мнению, стихотворение должно быть компактным, желательно коротким. Оно должно быть составлено из точных, прямых и очень простых картин. В конце дня, на этой скамейке, стихотворение Цезаря Бальехо, казалось, всегда подводило черту под его особое чувство тоски. Я прочитал его Горде по памяти не столько ради нее, сколько ради себя. Интересно, что она делает в этот час, Моя милая Рита, девушка Анд, Мой легкий тростник, дерево дикой вишни, Теперь, когда усталость душит меня И кровь засыпает, как ленивый коньяк. Интересно, что она делает теми руками, Которые с постоянной прилежностью Гладили крахмальную белизну После полудня. Теперь, когда этот дождь Уносит мое желание идти дальше. Интересно, что стало с ее юбкой с каймой, С ее вечным трудом, с ее походкой, - 21 - С ее запахом весеннего сахарного тростника, Обычным в тех местах. Она, должно быть, в дверях Смотрит на быстро несущиеся облака. Дикая птица на крыше издает свой крик, И, вздрогнув, она, наконец, скажет: "Господи, как холодно". Воспоминания о доне Хуане были невероятно живыми. Это не было воспоминаниями на уровне моей мысли, так же, как они не были и на уровне всех моих осознаваемых чувств. Это был неизвестный вид памяти, который заставил меня заплакать. |
