К тому времени на улице уже стемнело. На Дашу снова навалилась усталость, и она сидела в футболке за небольшим столиком при свете ночника, сонно ковыряя вилкой большой сочный шницель с зеленью, что незаметно для них принесли в номер, и запивая его красным вином из тёмной бутылки с неразборчивыми надписями.

— Будем спать? — буднично спросил он, расстилая кровать.

— Угу, — невнятно промычала она, откладывая вилку.

— Ах, да, прости, — вдруг сказал он, садясь рядом.

На этих словах он впился ей в губы поцелуем, одновременно заваливая её на кровать. Она хотела возразить, но рот был занят, но надо же как-то сказать, что она не хочет… или хочет? Так и не разобравшись в своих желаниях, она предоставила ему полную свободу действий. Оторвавшись от её губ, он плавно переместился на шею, потом, сообразив, что футболку он вниз не стянет, полез руками с другой стороны. Даша, к тому времени уже начавшая терять контроль над собой (да она его с самого начала не имела), стала часто дышать, ласки опытного партнёра преодолели даже её усталость и апатию.

Внезапно он остановился. Вот просто застыл на ровном месте, пальцы его как раз сжали левую грудь и застыли в таком положении. Он поднял голову и стал озираться вокруг.

— Алекс? — испуганно позвала она, разом забыв и про удовольствия и про желание спать. — Что с тобой?

— Там кто-то есть, — медленно проговорил он, осторожно отодвигаясь назад.

— Где? — она инстинктивно перешла на шёпот.

— Внизу, — он вскочил и подошёл к окну, отодвинул один край шторы и поглядел вниз. — Облава. Полиция, инквизиторы и ещё кто-то. Одевайся! Быстро.

Одеться труда не составило, благо, она почти ничего из рюкзака не вытащила, только мыло, шампунь, да свежее бельё. Верхнюю одежду получилось натянуть секунд за двадцать, потом пояс с ножом и револьвером, а сверху плащ и шляпу. Можно было бежать, только куда?

Алекс, вынув револьвер, снова выглянул в окно. Потом повернулся к ней и поманил пальцем.

— Вон там, внизу, — он аккуратно указал пальцем.

В здание заходили полицейские и солдаты, все с оружием, винтовками и револьверами. Внизу стоял кинолог с двумя крупными собаками на поводках, неподалёку чего-то ждали двое бородатых мужчин в длинном чёрном одеянии, видимо, те самые инквизиторы. Но Даша поняла, что указывает он не на них.

— Итон.

У самого входа стоял высокий худой человек, в светлом плаще и шляпе, которую он регулярно снимал с головы, обнажая большую лысину. Было ему лет сорок, лицо было худым и каким-то нездоровым, словно человек этот тяжело и неизлечимо болен. И на этом лице прочно застыла брезгливая ненавидящая гримаса. Бывает, что у человека появляется раздражение, но у этого человека оно было постоянным, он, казалось, ненавидел весь мир и мечтал поскорее его уничтожить. Даша мысленно переодела его в эсэсовскую форму, и форма эта сыщику отлично подошла. Сходство усугублял монокль в правом глазу, который было отлично видно. Приглядевшись ещё, она поняла, что Итон смотрит наверх, более того, ей показалось, что он смотрит именно на них.

— Уходим, — Алекс потянул её за рукав.

— Куда? Они же перекрыли вход.

— Попробуем через крышу.

Когда они выбрались в коридор, их встретил коридорный, который, увидев их, старательно замахал руками.

— Нельзя, господин комиссар велел, чтобы все сидели в своих номерах, они будут делать обыск и…

Договорить он не успел, что полиция собиралась делать, кроме обыска, так и осталось тайной. Кулак Алекса, описав небольшую дугу снизу вверх, врезался ему в подбородок. Парень, икнув, осел на пол, то есть, попытался так сделать, но Алекс подхватил его за подмышки и отволок в чулан, где хранились веники, вёдра и швабры.