Лорен дрожащей рукой вложил кинжал в ножны и, держа его в руке, тихим голосом обратился к девушке:

— Убирайся. Если ты еще раз посмеешь перейти мне дорогу, то сильно пожалеешь.

— Лорен, зачем ты так поступил? — она сквозь рыдания схватилась рукой за его ногу, но тот ее отпихнул, делая шаг назад, а потом и вовсе развернувшись, направился в нашу сторону.

— Что ты сделал?

— Он лишил ее имени, семьи и поддержки. А также лишил магической силы. — Муун убрал руку с моего плеча, которую не убрал даже тогда, когда ветер, чуть не сбил нас с ног. — Она теперь никто. И ни один уважающий себя человек не заговорит с ней, чтобы не накликать на себя гнев Веруна. Это хуже, чем смерть, ведь убить отрешенного равносильно тому, что заговорить с ним и вступить в богомерзкий контакт.

— Это может сделать любой глава Семьи? — я решил уточнить некоторые вопросы.

— Нет, только единственный, оставшийся в живых мужчина, который имеет право носить кинжал, ну так же единственный оставшихся в живых представитель Семьи любого пола, владеющим даром к магии, что несколько затруднительно для меня. — Лорен прикрыл глаза. — Они были на лошадях, те, кто напал на нас. Сомневаюсь, что животные смогли убежать слишком далеко. Все же пешком добираться будет слишком долго даже до ближайшего селения, где можно будет разжиться средствами передвижения. Так же я думаю нужно сменить траекторию движения. Это будет дольше, если направиться в обход через горы и три дополнительные герцогства, но этой информацией никто не владеет.

— И мы оставим ее здесь? — я кивнул на Иельну, которая так и лежала на земле, не делая даже попытки, чтобы подняться.

— Можешь взять ее с собой, — Лорен равнодушно пожал плечами. — Эвард слегка преувеличил, когда говорил о том, что никто не будет с ней общаться. Будет и еще как, с ней можно дружить, спать, даже сидеть за одним столом, но она никогда не сможет выйти замуж. Думаешь все хотели в борделе стать шлюхами? Это единственный способ выжить таким, как она.

— Верун, да ты реально псих, — я глубоко вздохнул, понимая, что элементарно убить ее было бы действительно милосерднее. — Только вот, отчаявшийся человек готов совершить такое, что все демоны и сам Доргон будут аплодировать стоя. Наше положение слишком шаткое, а будущее настолько непонятно, что держать у себя за спиной вот такую бомбу с взведенным часовым механизмом? Как ты вообще стал Магистром, если не можешь просчитать даже тех последствий, которые я могу видеть, с моим-то недоопытом? Но, меня предупреждали, что в отношении Иельны ты можешь быть необъективен. — Я повернулся к Эварду. — Ты знаешь, что делать.

Второй дружинник кивнул и быстро подошел к Иельне, доставая свой кинжал. Я отвернулся. Не могу на это смотреть. Впрочем — это моя ответственность, именно я виновен в ее смерти, Эвард всего лишь инструмент, с помощью которого я это сделал.

Я заставил себя посмотреть в тот самый момент, когда Эвард отпустил девушку, кулем повалившуюся на землю, и спрятал кинжал в ножны.

— Думаю, несмотря ни на что, она все же достойна поминального костра, — проговорил я, обращаясь к сильно побледневшему Лорену. — Займись, а мы пока лошадей поищем.

Глава 31

Лошади нашлись на удивление быстро. Они стояли привязанные недалеко от побоища, которое сейчас превратилось в пиршественный стол для воронья. Мы не стали убирать тела и расчищать дорогу. Как сказал Айзек, по этой дороге, как только рассветет, пойдут многочисленные торговые караваны и обычные путники, которым нужно было попасть в столицу.