Эвард, разогнав падальщиков, проворно обыскал тела, собирая все, что могло нам пригодиться: от оружия до денег, которых оказалось не то чтобы много, но на первое время бы хватило. Провизию мы забрали из телеги каравана, благо никому она больше не понадобится. Солнце уже практически встало, поэтому логичнее было двинуться в путь как можно быстрее, даже несмотря на то, что я не спал больше двух суток. Слабость после моей демонстрации своих способностей все никак не уходила, но я хотя бы начал чувствовать вновь зажигающийся огонек внутри меня. Это было хорошо и говорило о том, что восстанавливаюсь я на удивление быстро. Подведя лошадей к нашей стоянке, мы вновь вошли на поляну, где остались Элойд, Лорен и док, уже приготовившие все, чтобы проститься с Ильной. Лорен был спокоен, ничего не выдавало в его движениях и поведении истинного отношения к произошедшему на его глазах убийству сестры. Внезапно начался дождь, причем на небе не было ни единой тучки до этого момента, которая бы предвещала начало этого водопада, обрушившегося на нас сверху. Слабенький костерок быстро затопило, а поляну накрыла неестественная немного пугающая темнота. Где-то вдалеке прозвучали раскаты грома, навевая еще больший ужас суеверным одиноким путникам, благо в нашей компании подобных не было. Айзек молча подошел к поминальному костру и зажег его магическим огнем, который обычная вода не была в состоянии потушить. Пламя быстро распространилось по всему периметру последнего пристанища девушки, закрывая ее от наших глаз.

Док поднял свой рюкзак и направился в нашу сторону. Лорен немного постоял, провожаю Иельну в последний путь, но резко развернулся и, не оглядываясь больше, резкими шагами присоединился к нашему молчаливому отряду.

— Ты же понимаешь, что по-другому я поступить не мог? — спросил я своего Первого дружинника, проходившего мимо меня. Тот только молча кивнул и уже практически вышел за периметр поляны, как зашелестели листья на деревьях, земля вздрогнула, а спустившуюся на лес темноту прорезал нечеловеческий женский крик.

Иельна, резко села на своем поминальном ложе, что привело в некоторый ступор всех собравшихся. О встающих из могил никто уже давно не слышал, поэтому это было, мягко говоря, несколько деморализующе. Огонь не причинял девушке никакого вреда, огибая ее, словно лаская и согревая. Она замолчала и повернулась в нашу сторону. О том, что я говорил ранее об отсутствии суеверных путников в моем отряде, это я погорячился. Док упал на землю и сложив руки в молитвенном жесте громко читал молитву Веруну. Я вытащил меч, который оставался холодным, краем глаза замечая, как все мои дружинники, включая Лорена ощетинились кинжалами. Дождь не переставал лить, раскаты грома были уже ближе и в небе мелькнула яркая молния, на мгновение осветив всех, кто находился в этом времени на поляне. Иельна вздернула руки вверх, в которые будто впитался огонь, сотворенный Айзеком и соскочила со своего лежбища, знакомо тряхнув кудрявой рыжей головой.

— Лорен, твою мать, где ты ублюдок, я тебя сейчас убью, — неожиданно закричала она, и в нашу сторону полетел приличных размеров фаербол. Я рефлекторно пригнулся, собственно, как и четверо дружинников, пропуская этот шар над нашими головами.