Когда все закончилось, он уронил сжатые кулаки и встал, тяжело дыша, среди груды тел; его руки были по локоть в крови.

Его слуха коснулся голос:

— Эоган?

— Отец!

Он оттащил в сторону одного из людей Радика. Старик лежал под ним, ужасно израненный и изломанный, но в нем еще теплились последние обрывки сознания.

Артаган приподнял перепачканную кровью руку. Он улыбался.

— «Пятьдесят два кулака», — сумел выговорить он.

Эоган ощутил, как перехватило горло. Он не мог вымолвить ни слова.

— Я так горжусь тобой.

Юноша упал на колени и обнял отца. Даже сейчас в груди старика клокотало, натруженное сердце назло всем смертям стучало до последних мгновений жизни.

Он так и держал отца на руках, пока биение у того в груди не стихло.

* * *

Некоторое время спустя он снова услышал шаги у распахнутой двери камеры. Оглянувшись, Эоган увидел, что рядом стоит Джаганнат. Забрак осмотрел разбросанные по камере тела, самодельное оружие и медленно высыхающую кровь. Наконец взгляд краснокожего заключенного встретился со взглядом Эогана.

— Это все ты сделал?

Юнец не отвечал.

— Твой отец...

— Мертв.

Забрак кивнул, будто ничего другого и не ожидал.

— Пойдем.

— Куда?

— В грузовой отсек.

Эоган нахмурился:

— В...

— У меня там незаконченное дело.

61

ДАВЛЕНИЕ И ВРЕМЯ

Еще до того, как раскрылись двери лифта, прибывшего на причальный уровень, Мол услышал непрерывную канонаду бластерных выстрелов. Эоган уставился на него, в его глазах отразились освещавшие ангар огни.

— Что там происходит?

— Перестрелка, — пояснил Мол. Он к этому не готовился, но в настоящий момент ничто уже не стало бы неожиданностью. — Не высовывайся.

Двери лифта раскрылись, внутрь влетел бластерный заряд и уничтожил панель управления над его головой. Эоган от неожиданности вскрикнул. Не обращая на парня внимания, Мол принял низкую защитную стойку и оглядел ангар, выделив себе пять секунд, чтобы оценить творящееся там.

Две противоборствующие группировки вели ожесточенное сражение по обе стороны от пятиметрового провала, делившего причальный отсек пополам. На ближней к ним стороне небольшая группа охранников «Улья-7» отстреливалась, похоже, от намного превосходящей их числом толпы арестантов, обладавших, видимо, более мощным оружием.

Заключенные явно брали верх.

Мало того что они имели гораздо более выгодную позицию — Мол заметил, что некоторые из них от души веселились, стреляя по охране, — им уже почти удалось перебросить через провал длинный причальный трап, что позволяло получить полный доступ ко всему ангару.

Ситх мимоходом подумал, почему бы охране просто не активировать заряды в сердцах осужденных, а потом сообразил, что эти заключенные, должно быть, только что прибыли.

Взвыв, один из надзирателей побежал по ангару. Его лицо в буквальном смысле горело, черты плавились на бегу.

Весь уклад «Улья-7» пошел вразнос.

— Что же нам теперь делать?! — воскликнул Эоган.

Мол его проигнорировал. В воздухе повисли целые пласты дыма от бластерных выстрелов и горящего металла. Боеприпасы у охраны подходили к концу, и не похоже, что им вскоре подгонят резервы. Посреди всего этого Мол разглядел гигантское голоизображение хатта, который восседал на репульсорной платформе, закатив глаза и восторженно фыркая.

«Джабба».

Он отметил виртуальное присутствие криминального воротилы и в тот же миг отмел его как несущественное. Чем занимается здесь, в сердцевине «Улья-7», Джабба Хатт — лично или посредством своих агентов — полнейшая загадка, но она не имеет ничего общего со стоящей перед ним задачей.