|
- А где Джози? - спросила она. - Наверху. Не нервничай. Она нам не помещает. - Я и не нервничаю. Просто не хотела ставить тебя в неловкое положение. - Как это мило с твоей стороны. - Салли, подошедшая к плите, тряхнула головой, отбрасывая волосы с лица; голова у нее была маленькая, совсем как головка тропического воробья. - Жаль, что Джерри рассказал тебе. По-моему, слишком рано. - Слишком рано для чего? - И видя, что Салли молчит, Руфь сказала: - Не жалей. Мне так лучше - знать, на каком я свете. Я все лето чувствовала себя несчастной, а почему - не понимала. - Я, собственно, думала, - нарочито размеренно произнесла Салли, ставя перед Руфью чашку кофе, - главным образом не о тебе. Руфь пожала плечами. - Все равно рано или поздно это бы всплыло. Джерри прямо лопается от гордости. - Он говорит, ты обещала не рассказывать Ричарду. - Он сказал, что, если я это сделаю, он сбежит с тобой. - Он еще сказал мне, Руфь, что у тебя был роман. Салли повернулась спиной, наливая себе кофе, и Руфь внимательно оглядела ее/ища следы прикосновений Джерри: неужели ему действительно нравятся эти широкие крутые бедра, эта полная, с выемкой спина. - Он не должен был тебе это говорить. Салли повернулась. Как она посмотрела - чудо: разрез глаз, изогнутая линия слегка нахмуренных бровей. - Он все мне говорит. Руфь опустила взгляд. - Я убеждена. - Она почувствовала, что падает навзничь; сумела удержаться. - Нет, вовсе я не убеждена. Не убеждена в том, что он до конца честен с нами обеими. - Ты его не знаешь. Он болезненно честен. - Я не знаю собственного мужа? - В известном смысле, да. - Салли произнесла это беспечным тоном, но потом, с преувеличенной осторожностью поставив на стол чашку с кофе, тяжело опустилась на стул и уже хриплым голосом добавила: - Не надо такого холода. Он сказал мне, чтобы я не чувствовала себя проституткой в сравнении с тобой. А кто тот человек, не захотел сказать. - Он не знает. - Дэвид Коллинз? - Нет. Произошло это уже давно, и у меня никогда в мыслях не было расставаться с Джерри. Я сама положила всему конец, и тот человек держался очень хорошо. Удивительно хорошо. Не думаю, чтобы его, как и меня, эта история глубоко задела. - Какая ты счастливица, - сказала Салли. - Почему? - Да потому, что не влюбилась в своего любовника. - Нет, немного влюбилась. Даже живот болел. Я за те месяцы десять фунтов потеряла. - Она поднесла чашку к губам, выяснила, что кофе слишком горячий, снова поставила ее на блюдце, и увиденная сверху, с размытыми от яркого света контурами, чашка сразу точно сошла с картины Боннара. Салли провела дрожащими руками по голому столу, словно разглаживая скатерть. Руфь протянула руку к своей чашке; потом, вспоминая этот разговор, она всякий раз прежде всего видела четыре белые дрожащие руки, суетливо двигавшиеся по залитой солнцем доске полированного ореха. - Ведь ты же, - сказала Салли, - сама отвернулась от Джерри. - У меня и в мыслях такого не было. И не собиралась. Пожалуй, это он отвернулся от меня. - Вы не можете жить друг с другом. |
