И вдруг - удача! Без малого в ста километрах от места аварии, прямо на стволе дерева вырезана четкая надпись. «САНДРА БЫЛА ТУТ. СКАР МОЙ ХОЗЯИН». Первая половина надписи ясна. Скар - шрам - скорее всего, имя. На планете рабовладельческое общество. Видимо, Сандра попала в рабство, если у нее появился хозяин. Бедная девочка.

    -  Лира, покажи, пожалуйста, карту, - пытаемся рассмотреть что-то на малюсеньком экране коммуникатора Ветки.

    -  Здесь разбился шаттл. Здесь ежики нашли надпись. Если через эти точки провести прямую, триста километров - никакого жилья. Потом - поселок. Видите? - Лира показывает на карте, мы с Веткой почти ничего не видим, но дружно поддакиваем.

    -  Если отсюда пойти направо, - продолжает Лира, - то до этого поселка всего двести километров, а налево - около ста двадцати.

    -  Лира, мне сердце-вещун говорит, начинай с дальнего! Помнишь, я тебе рассказывал про теорию стервозности. Закон сохранения подлости - бутерброд падает маслом вниз, а то, что ищешь, всегда лежит в последнем ящике! Гони ежиков к дальнему, не ошибешься. Слушай дальше. Пора начинать второй этап. Спроси у Уголька, готова ли складная нуль-т камера. Если готова, пусть сбрасывает на поверхность. Как сбрасывать, она знает.

    -  Я в курсе. Как тебя - в конусе.

    -  Правильно. Мне осталось всего две тысячи триста километров. Умру, но завтра буду у шаттла.

    Возбужденный, ложусь спать. С каждым днем быт все больше и больше упрощается. Дичаем. Костер разводим через день - готовим еду для Ветки и закладываем в термос. Спим под открытым небом. Ставить палатку - такая морока. Опять же, на это время надо. Сегодня я летел двадцать часов подряд. Устал как три тысячи чертей. Ветка пристраивается под крылом. В воздухе она научилась дремать, лежа на моей спине. Львы спят двадцать часов в сутки. Этот рекорд она давно побила. Правда, здесь сутки длиннее. За дни путешествия Ветка загорела, возмужала, набралась смелости и внутреннего достоинства. Больше не напоминает запуганное бледное пещерное растение. Вот если бы еще поменьше болтала… Наверно, я слишком многого хочу от жизни. Или старею. Мы разучились делать глупости, значит мы состарились. Не помню, кто. Но если он прав, то я - вечно молодой. Это надо обмозговать. Потом. Утром.

    Где же все навигационные спутники? Какой дурак выбирал для них орбиты? Я не выбирал, я запускал, как получится. Некогда было. Теперь нужно знать место, а они все разлетелись. До шаттла не больше полусотни километров. Вопрос, в какую сторону.

    Сажусь. То, что я принял в темноте за траву, оказалось вершинами папоротников. Складываю крылья, чтоб не порвать перепонки, и проваливаюсь еще на десять метров. Вроде, зубы все уцелели, но нижняя челюсть ноет.

    -  Ква куии-и! - гневно восклицает Ветка. Это фраза из лексикона зубастого динозавра, с которым я дрался. Я повторил ее как-то раз, когда наступил лапой в костер. Ветка попросила перевести. Сказал, что это непереводимое идиоматическое выражение. Ругательство, допустимое в приличном обществе.

    -  Извини, малышка. Не ушиблась?

    -  Пустяки. Когда я скатилась с главной лестницы храма, было еще хуже.