Загадочный ящик с кнопками и небольшим телеэкраном принялся злобно бурчать на доктора, изрыгая невнятные гадости и мигая целым созвездием лампочек. Кадаль поспешил отодвинуться подальше - он стыдился признаться, что до сих пор побаивается компьютера, называя его про себя детищем Иблиса. Однако Равиль убедил доктора, что чудо техники может пригодиться, и заставил взять несколько уроков обращения с подозрительным ящиком у застенчивого очкарика - последний, уходя, всякий раз с завистью косился на Иблисово детище и бормотал под нос:

    «Везет же…»

    Кому именно везет и кому должно было бы везти, если бы в мире царила очкастая справедливость, паренек тактично замалчивал.

    Только теперь доктор понял, насколько прав оказался ар-Рави, всегда старавшийся идти в ногу со временем. На обзвон специальных хранилищ, архивов и библиотек, поиск нужных материалов и корпение над ними у Кадаля уже просто не было времени - властная уверенность в этом не поддавалась логическому осмыслению, будучи сродни знакомому ощущению слияния с чужим мозгом. Сколько их оставалось, кругов часовых стрелок по циферблату неведомого? День?

    Два? Неделя? Месяц? Хорошо бы - месяц. Но вряд ли. События развивались стремительно и фатально, надвигаясь из-за грани невероятного; и невероятное постепенно становилось маловероятным, а затем - и весьма вероятным, норовя под шумок стать единственно возможным. Что тогда? Человечество отыщет у себя висок, один на всех, и пустит в него пулю?

    Предчувствие гигантским кракеном всплывало из потаенных, до сих пор скрытых от него самого глубин, - и Кадаль покорно внимал себе другому, тому себе, который знал куда больше обычного Кадаля, знал, пытался предупредить, никак не мог докричаться и наконец-таки сумел: пусть не сам голос, но хотя бы отзвук, эхо дошло до сознания доктора, и теперь он просто не имел права отмахнуться от слабого отчаянного вопля из толщи души.

    Доктор Кадаль боялся только одного.

    Что боек уже ударил по латунному капсюлю, что неумолимая свинцовая оса в оболочке из нержавеющей стали начала свое короткое и плавное скольжение по нарезам ствола.

    Что поздно отдергивать руку - все равно не успеть.

    Поздно.

    Он боялся этого - и отчаянно раздувал гаснущие угольки надежды.

    Информация поступила через час, возвестив о себе радостным звяканьем в электронных недрах Иблисова детища.

    Еще минут двадцать ушло у доктора на поиск пришедших файлов; следующие полчаса он выгонял их на экран, как измучившийся пастушонок гонит стадо разбредающихся овец. Но из первого раунда сражения с выкидышем прогресса Кадаль вышел победителем: на бледно-голубом экране все-таки высветилась надпись: КОРПОРАЦИЯ «МАСУД». Далее шли рекламно-информационные разделы: история создания и развития; современное состояние, специализация; технико-экономические показатели и тому подобные сведения - безобидные, вполне годные для восприятия любым обывателем.

    Немного освоившись и на ходу припоминая уроки очкастого завистника, Кадаль начал проглядывать раздел за разделом, забираясь во внутренние подкаталоги, испуганно выныривая из них, набирая в легкие воздуха и снова окунаясь в дебри цифр, фактов и терминов.

    Если бы он еще знал, что ищет!

    Первый «звонок» прозвенел примерно часа через два - когда Кадаль, устав протирать слезящиеся от постоянного напряжения глаза, изучал раздел «специализация». Словно пуля - оса ударила в голову изнутри, разорвав пелену апатичного тумана, постепенно затягивавшую усталый мозг.