— Мы попали в засаду. Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, чем ты выглядишь. Бедненькое твое лицо! Бедненький твой… гм … что еще там у тебя пострадало?

— Ничего. Я в порядке, — сказал он, отмахиваясь от моего беспокойства ужасающим металлическим болтом. Заметив, что я на него смотрю, он быстро выбросил стрелу в мусорку.

— Отлично. Что здесь происходит? — Спросила я, переводя взгляд от Пэйна на Клэр, а затем на Финна, который стоял слева. Финн также выглядел потрепанным, хотя не столь сильно, как Пэйн. — Ребята, а кто вас так отделал? Что случилось с Пиларом? И почему я сижу здесь с простой тупой болью в плече, а не лежу в больнице, истекая кровью, как любой нормальный человек?

— О, Сэм, — произнесла Клэр, качая головой. Она отжала губку в небольшой миске, а затем нежно приложила ее к опухшей щеке Финна. — Ты никогда не была нормальной. А теперь и подавно.

— Чья бы корова мычала, а твоя б помолчала, — сказала я, переводя пристальный взгляд с нее на Пэйна. Мое сердце упало от вида его разбитого лица. Я соскользнула со стола и очень осторожно коснулась его красной щеки. — Солнечный ожог?

— Среди прочего. Мужчина, который ранил тебя, напал на меня, пока я пытался внести тебя внутрь. Ты уверена, что это был Пилар? Я его не очень хорошо разглядел.

— Уверена. Беппо тоже был там. — Я взяла одну из тряпок Клэр, чтобы приложить к ране на его виске.

— Финн забрал арбалет у него прежде, чем тот смог ранить Пэйна, — гордо сказала Клэр.

— Как мило с его стороны. Ты можешь это залечить? — Спросила я Пэйна.

— Да. Как твое плечо? Твоя голова цела? — Он вздрогнул, когда я попробовала стереть кровь, и схватил меня за руку, чтобы остановить.

Не суетись.

Почему? Мне нравиться суетиться вокруг тебя.

Почему тебе это нравится?

Я не знаю. Потому что это заставляет меня чувствовать…, я остановилась прежде, чем смогла сказать то, в чем не была готова признаться даже себе, уже не говоря о нем.

Ага! Я так и знал! Ты влюбилась в меня, да?

Ты думаешь, я смогла бы испытывать к тебе нечто подобное? Спросила я, изобразив невинность.

Он угрюмо на меня взглянул. Я с удовольствием оставила эту тему.

— Я в порядке и, да, я ударилась головой, но совсем чуть-чуть, — сказала я, потирая шишку на затылке. — Что Клэр имела в виду, говоря, что я бессмертна? Я не бессмертна. И никогда ею не была. У меня просто более долгая жизнь, чем у большинства людей.

— Теперь она будет длиться столетия, — сказал Финн с легкой улыбкой.

— Ничего не понимаю. С какой стати ты думаешь, что я бессмертна? — Спросила я его.

Он поднял подбородок и набрал побольше воздуха.

— Поверь, я знаю. Добро пожаловать в семью.

— Что? — Он просто улыбнулся мне. Я повернулась к Пэйну, который стоял, закрыв глаза, и усиленно концентрировался на исцелении своих ран.

— Ты — Возлюбленная Пэйна, — сказал Финн. — Кстати, спасибо. Приятно видеть его «одушевленным».

— Да, согласна, — сказала я, глядя, как понемногу с лица Пэйна исчезает краснота, а рана затягивается сама собой. Опухоль под глазом уменьшилась достаточно, чтобы увидеть яркий блеск серебра, когда он открыл глаза, чтобы посмотреть на меня. Его новая душа сияла в нем, как маленькое солнце. — Ты не хочешь мне все это объяснить?

— Не очень, но подозреваю, что ты не позволишь мне этого избежать.

— Чертовски верно, — сказала я, скрестив руки и опершись бедром о стол.