|
Труде приедет из Трумсе за четыре дня до Рождества. Она только что сдала магистерские экзамены, и мы предвкушаем рассказы, как всё прошло. Ходят слухи о каком-то молодом человеке, но приезжает она, похоже, одна. Хьеллю Турлайфу дали отпуск, и я наконец-то увижу его, через два с лишним года разлуки. Он частенько пишет мне, но ведь у него куда больше времени, чем у тебя, насколько я понимаю. Похоже, он хорошо зарекомендовал себя и в будущем году его выпустят совсем. Я общаюсь с его инспектором, и он считает, что XT полностью избавился от зависимости и всерьёз хочет найти себе стоящее дело в жизни, завязать с наркотиками и остепениться. Я стараюсь не думать о том, что нам приходилось уже обманываться на его счёт, всё-таки и он тоже постепенно взрослеет. Каждый день, утром и вечером, я молю Бога о том, чтобы он вразумил XT. Может, подействовало? А самая моя сокровенная мечта — что вы, братья, снова станете родными друг другу. Всё детство вы были не разлей вода и не ссорились почти. Если я с Божьей помощью сумела забыть столько грустного и страшного, вам тоже должно быть под силу не поминать старое.
Я отправила рождественские подарки тебе и Катрине. Надеюсь, они поспеют до праздника. Сразу скажу, не ждите чего-то дико оригинального. У нас тут снега больше метра да ещё столько уборки к Рождеству, так что писать кончаю. Может, к весне удастся подкопить на билет до Осло. Думаешь, в вашей новой квартире найдётся на пару дней местечко для пожилой опрятной женщины? Храни и благослови тебя Господь, ненаглядный сыночек!
С сердечным приветом, любящая тебя мама Астрид». Ну что тут скажешь? Не хуже, чем я ожидал, но и не лучше. Особенно красноречив почерк автора: буквы пляшут вразнобой и сильно кренятся влево — плохой знак. Мать явно не в духе. И я был бы не лучше, проведи я самую тёмную неделю года на убогом острове в компании Хьелля Турлайфа. Последний его визит запомнился мне тем, что он украл мой видеомагнитофон. Когда мы с Катрине стали жить вместе, я отказал ему в посещениях. По правде сказать, я просто боялся, что он — помимо прочего — может переширяться дури прямо у нас в клозете. Меня не часто заносит в места сборищ наркоманов, но когда это случается, я гляжу в оба, чтоб только не столкнуться с ним. Особенно если я с Катрине. Она обходится смутными намёками на наличие у меня брата. Как-то я упомянул мельком, что он работает на нефтяной платформе в Норвежском море, так и то она сморщила нос довольно-таки неприятно. Мать и Катрине общались дважды, светски коротко. В первый раз место встречи: итальянский ресторан на Стургатен, неудачно выбрала не разбирающаяся в таких вещах мать. Катрине чувствовала себя не в своей тарелке. Однако ворковали они, когда дело дошло до беседы, вполне терпимо. Во всяком случае, в следующем письме мать написала, что Катрине произвела на неё сильнейшее впечатление и что мы удачная пара. Но чего никак нельзя допустить, так это даже наикратчайшего проживания матушки под нашей крышей. Тогда вскроется всё, это выше моих сил и нервов. Я ненавижу думать подобное, но иметь таких кровных родственников всё равно что жить под дамокловым мечом мучительного неизлечимого недуга, пожирающего семью. Который неровен час настигнет и меня. Спасибо, меня ждёт работа. На время чтения письма я изменял ей, но теперь отдаюсь с новой страстью. Не проходит и четверти часа, как я начисто забываю о письме.
Есть такая комбинация звуков, от которой у меня бегут мурашки по спине в строго медицинском смысле слова, — китч. Он же «кич», как пишет наша дислексичная пресса. В основе китча лежит идея (возможно, правильнее сказать «девиз» или «слоган», в терминологии я вечно путаюсь), что человеку надлежит взирать на окружающую среду как бы с иронией. Предметы, уродливость и аляповатость которых нам с вами абсолютно очевидна, но которые у людей предыдущих генераций вызывали всхлипы восхищения, переживают, как утверждают теоретики, культурную реинкарнацию. |
