|
Когда Тюльпанов закончил, следователь облизнул белесым языком толстые губы и медленно повторил: - Акушерка из нигилисток? Свихнувшийся студент? Купчина-сумасброд? Так-так... Ижицын вскочил со стула, забегал по комнате, взъерошил волосы, чем нанес непоправимый ущерб идеальному пробору. - Превосходно! - вскричал он, остановившись перед Анисием. - Я очень рад, что вы, Тюльпанов, решились откровенно со мной сотрудничать. Какие могут быть тайны между своими, ведь одно дело делаем! У Анисия по сердцу пробежал противный холодок - ой, зря проболтался. А следователя уж было не остановить: - Что ж, попробуем. Мясников я, конечно, все равно арестую, но пусть пока посидят. Обработаем сначала ваших "медиков". - Как это "обработаем"? - запаниковал Анисий, вспомнив милосердного брата и докторшу. - "Колбаской" что ли? - Нет, с этой публикой надо по-другому. Следователь немного подумал, сам себе кивнул и изложил новый план действий: - Стало быть, действовать будем так. С образованными, Тюльпанов, своя метода. От образования в человеке душа размягчается, становится чувствительной. Если наш брюхорез - человек из общества, то это оборотень: днем он обычный, как все, а ночью, в момент преступного исступления, в него как бы бес вселяется. На этом и сыграем. Я возьму их, голубчиков, когда они обычные, и предъявлю им дело рук оборотня. Посмотрим, выдержит ли их чувствительность этой картины. Уверен, что виновный сломается. Увидит при свете дня, какие дела его другое "я" творит, и выдаст себя, непременно выдаст. Тут, Тюльпанов, психология. Решено. Проводим следственный эксперимент. Анисию почему-то вдруг вспомнилось, как маменька в детстве рассказывала сказку, жалобно причитая за Петю-Петушка: "Несет меня лиса за синие леса, за высокие горы, во глубокие норы..." Шеф, Эраст Петрович, плохи дела-то, совсем плохи. *** В подготовке "следственного эксперимента" Анисий не участвовал. Засел в кабинете Захарова и, чтобы не думать про допущенную оплошность, стал читал лежавшую на столе газету - все подряд, без разбору. "Московские ведомости" сего 6 (18) апреля сообщали следующее: *** Окончание строительства Эйфелевой башни Париж. Агентство Рейтер сообщает, что здесь наконец достроено гигантское и совершенно бесполезное сооружение из чугунных палок, которым французы хотят удивить посетителей Пятнадцатой всемирной выставки. Эта опасная затея вызывает законное беспокойство парижских жителей. Можно ли допускать, чтобы над Парижем торчала какая-то бесконечная фабричная труба, принижая своею смешною высотой все дивные монументы столицы? Опытные инженеры выражают сомнение в том, что такая высокая и относительно тонкая постройка, возведенная на основании втрое меньшем ее вышины, способна устоять под напором ветра. *** Дуэль на саблях Рим. Вся Италия обсуждает дуэль, состоявшуюся между генералом Андреотти и Кавалло. В своей речи, произнесенной на прошлой неделе перед ветеранами сражения при Сольферино, генерал Андреотти выразил беспокойство по поводу еврейского засилия в газетном и издательском мире Европы. Депутат Кавалло, по происхождению иудей, счел себя оскорбленным этим совершенно справедливым утверждением и, выступая в парламенте, обозвал генерала "сицилийским ослом", в результате чего и состоялась дуэль. На второй схватке Андреотти был легко ранен саблей в плечо, после чего дуэль прекратилась. Противники обменялись рукопожатиями. *** Болезнь министра С. - Петербург. Заболевшему на днях воспалением легких министру путей сообщения несколько лучше: болей в груди нет. Прошлую ночь больной провел спокойно. Сознание вполне сохраняется. *** Анисий прочел и рекламы: про освежающую глицериновую пудру, про мазь для калош, про новейшие складные кровати и антиникотиновые мундштуки. |
