— У вас есть Саманта, — сказал я, пытаясь заставить свой голос звучать так, будто я говорю с позиций здравого смысла, — ее вполне хватит на ужин.

— Да, но она хочет быть съеденной, — ответила Алана, — а сопротивление улучшает вкус мяса. — Она бросила взгляд на Саманту, которая снова тихо застонала. Ее глаза расширились и горели иступленным светом. Она не отрываясь смотрела на гриль.

Алана улыбнулась и похлопала меня по щеке.

— Ты нам должен, милый. Сбежав, ты доставил нам столько неприятностей. И в любом случае нам нужен кабанчик. — Она нахмурилась. — Правда, ты выглядишь слишком жилистым. Надо было бы позволить тебе помариноваться несколько дней. Но времени нет, а я бы не отказалась от хорошей отбивной из мужчины.

Признаю, что выбрал не самое лучшее время для любопытства, но в создавшейся ситуации мне было все равно, о чем говорить, лишь бы наша беседа продолжалась, поэтому я спросил:

— В каком смысле «нет времени»?

Она посмотрела на меня безо всякого выражения, и это выглядело еще неприятнее, чем ее фальшивая улыбка.

— Последняя вечеринка, — ответила она, — а потом, боюсь, мне придется снова бежать. Так же как я была вынуждена покинуть Англию, когда власти решили, будто у них пропадает слишком много нелегальных иммигрантов. Так же как сейчас здесь. — Она опечаленно покачала головой. — А мне только начал нравиться вкус мяса гастарбайтеров.

Саманта хрипло застонала, и я посмотрел в ее сторону. Рядом с ней стоял Бобби и медленно водил кончиком ножа по ее полуобнаженной груди, как будто вырезал что-то на дереве. Его лицо было в дюйме от ее, и он улыбался так, что от его улыбки завяли бы розы.

Алана вздохнула и покачала головой.

— Не играй с едой, Бобби, — мягко сказала она, — вернись к приготовлению мяса. Переверни его, дорогой.

Он посмотрел на Алану, неохотно положил нож и вилкой на длинной ручке перевернул жарящийся кусок плоти. Саманта застонала.

— И поставь что-нибудь под рану, — велела Алана, кивая на увеличивающуюся лужу крови, натекшей из руки Саманты, — палуба похожа на бойню.

— Я тебе не какая-нибудь дебильная Золушка, — ответил Бобби, — прекрати строить из себя злую мачеху.

— Может быть, и нет, но давай попробуем быть немного аккуратнее?

Он пожал плечами, и мне стало очевидно: они привязаны друг другу так сильно, как только могут быть близки два хищника. Бобби взял из ящика под грилем кастрюлю и подставил ее под руку Саманты.

— Я действительно занялась его воспитанием, — продолжила Алана, и в ее голосе прозвучало нечто похожее на гордость. — Он не имел понятия о том, как все делается, и его отец потратил целое состояние, чтобы спрятать концы в воду. Джо просто не мог этого понять, бедный ягненочек. Он воображал, будто дал Бобби все. Но он не смог дать ему главного, чего Бобби хотелось больше всего. — Она улыбнулась, демонстрируя все свои сверкающие зубы. — Это, — произнесла она, указывая на Саманту, ножи, кровь на палубе. — Стоило ему один раз попробовать человечину и ощутить силу, которую она может дать, как он научился быть осторожным.