— Ну что ж, — сказал Херси без всякого выражения. — Самолеты Соута и Вэйна погибли. Самолет Горелля ничего, но самолет Тэпа пострадал. Недостает двух стрингеров за кабиной.

Херси начал снимать с себя комбинезон и вдруг заметил кровь на запястье.

— А я все думал, что это там мокрое, — удивился он.

— Ну и крепкий ты парень, — заметил Тэп.

— Да это простая царапина, дружище, — сказал Херси смеясь.

— Как ты думаешь, Хикки, — спросил Тэп, — долго Горелль будет лежать?

— Думаю, что порядочно, — ответил Хикки, отрываясь от записной книжки. — Его, вероятно, отправят в Египет.

— А как тебе удалось его подобрать? — спросил Квейль.

Он знал, что Хикки сам не расскажет, если его не спросить.

— Я заметил, что он задумался и стал терять высоту. Я дал ему направление и привел за собой.

— А теперь пожрать бы чего-нибудь, — сказал Тэп. — У кого есть деньги?

— Можно пойти туда, где мы были вчера, — сказал Квейль.

У них набралось достаточно денег, чтобы заказать по блюду каждому. Хикки отправился в греческий штаб, чтобы передать в Афины донесение. Остальные пошли пить оузо. Едва они вошли, официант на минуту скрылся и вернулся с австралийским греком Георгиосом.

— Дорогие друзья, — сказал Георгиос, входя в зал. — Наши хотят знать, много ли вам удалось сегодня сбить итальянцев?

— Двадцать или тридцать, — ответил Тэп и опрокинул рюмку: — Садитесь, выпьем!

— Благодарю вас, — сказал Георгиос. Он кого-то искал. — Вы, действительно, немного очистили воздух. — Он снова поглядел по сторонам. — А где же мой австралиец?

Тэп посмотрел на Квейля. Финн и Брюер, спорившие в другом конце стола, сразу прекратили спор. Квейль поднял голову — все выжидающе смотрели на него.

— Его сбили, — ответил Квейль Георгиосу.

— Да? Сбили?

— Да, — сказал Квейль.

Георгиос отвернулся. Потом обвел глазами летчиков и сказал скороговоркой:

— Хороший был парень. По-настоящему хороший.

— Да, — тихо сказал Квейль. — Хороший.

— Очень, очень жаль, — пробормотал Георгиос. Он повернулся и поспешно вышел из зала. По спине Георгиоса Квейль видел, что в душе у него происходит борьба между чувствительным греком и равнодушным австралийцем, и он так и не узнал, какая половина души его победила, потому что так и не увидел лица грека.

7

Хикки не вернулся вечером из Янины. Он отправился туда осмотреть аэродром и оборудование. А наутро они опять вылетели патрулировать, но неприятельских самолетов не обнаружили. Погода стояла довольно ясная. Вечером им прислали сводку, где говорилось, что уже двое суток итальянская авиация не залетала в глубь страны, а в примечании сообщалось, что, по мнению генерального штаба, это прямой результат победы, одержанной над итальянцами восьмидесятой эскадрильей. Но имен Вэйна, Горелля или Соута упомянуто не было. Квейлю не удалось пока выяснить что-нибудь насчет Соута. По-видимому, Соут не был пока разыскан.

Вернувшись из поездки, Хикки сообщил, что эскадрилья переводится в Янину. Городишко дрянной, но близко отовсюду. И в четверг утром девять исправных самолетов вылетели в Янину. Самолетом Тэпа занялись механики, его решено было оставить в резерве. Три самолета эскадрильи, оставшиеся в Египте, дня через два тоже должны были прибыть.