И действительно, в «Майонезную» зашёл боярский сын Птицын с сопровождающим. Вот только этот сопровождающий мне отчего-то сразу не понравился. Слишком у него какой-то высокомерный вид. Да и два явных бойца, что зашли следом за ними, выглядели не как телохранители, а как минимум, как хозяева жизни.

— Так и ты сегодня не один, — не понял моего недовольства Ярослав.

— Вот только у Птицына, насколько я знаю, деловых партнёров нет, — пробурчал я. — Пересаживайся на мою сторону. А они пусть напротив садятся.

Ярослав без вопросов поднялся, обошёл стол и сел справа от меня. За это время гости как раз дошли до нашего столика, оставив охрану у входа.

— Судари! — церемонно кивнул нам Птицын, остановившись напротив. — Позвольте представить: боярский сын Майкин, Борис Григорьевич. А это боярин Северский, Маркус Святославович и…

— Боярин Корнев, Ярослав Игоревич, — представил я Ярика. И добавил для него: — А это боярский сын Птицын Валентин Валентинович. Присаживайтесь судари. Позавтракаете? Рекомендую попробовать местные блюда. Тут очень недурно готовят.

— Сначала дела, — отрицательно мотнул головой Майкин и нагло уселся напротив меня. Птицын, замявшись и окончательно посмурнев, сел рядом с ним.

— А у нас есть с вами дела? — с беззаботным видом уточнил я. То, что твориться какая-то хрень, я понял сразу же. Достаточно было одного взгляда, брошенного на Птицына. Но вот какая именно — пока не знаю. Зато знаю то, чему меня учил отец, выживший в девяностые. И не просто выживший, а «сожравший» многих своих недоброжелателей. Так вот, он говорил, что если на тебя собираются «наехать», то надо «наехать» первым. А потом уже, с позиции более сильного, всё решать.

И вот сейчас, глядя на этого Майкина и его бойцов, давно сказанные слова отца сами собой всплыли в голове. И сомнений, что на нас хотят именно «наехать», не осталось.

— У меня и моего боярина имеются дела с Валентином, — криво усмехнулся Майкин. — А если точнее, то с двумя его трактирами, которые он решил вдруг продать.

— И какое отношение эти дела имеют к нам? — продолжил я отыгрывать недалёкого провинциала.

— Самое непосредственное. Вы же хотите выкупить трактиры и открыть на их месте свои?

— А с какой целью интересуешься? — миролюбиво уточнил я.

— А?

— Я говорю, что да — собираюсь купить трактиры у боярского сына Птицына. И не два, а четыре. Вот только не пойму, какое тебе до них дело.

— Мой боярин… — начал отвечать Майкин с важным видом.

— А он что, ходить и говорить не может? Ранен? Или лежачий больной? — перебил я.

— Чего?

— Мне просто интересно, почему твой боярин прислал тебя, а не пришёл сам? Или он нас не уважает?

— Ох, — тихо выдохнул Птицыны и сделал «рука-лицо».

— Я так понимаю, разговора у нас не получится? — сквозь зубы прошипел Майкин, зло глядя на меня. Кажется, до него стало что-то доходить.

— Отчего же? — удивился я. — Просто я люблю сразу уточнять все нюансы. Так что ты там говорил про два трактира, боярский сын Майский?

— Майкин!

— Да? Бывает. Майский звучит лучше.