Таракан появился в их доме не через час, а только через час сорок, опоздание в его случае просто невероятное. Отставной генерал превыше всего ценил точность и исполнительность. И если уж что-то обещал, то слово держал.

– Проклятые истерички, – пробормотал он вместо извинений, перешагивая через порог дома подруг и вытирая взмокший лоб.

Девушки сразу же поняли, что слова генерала относятся не к ним, а к матери и бабушке Виталика, которые, стеная и охая, следовали по пятам за Тараканом.

– О, мой дорогой внук!

– Мальчик мой!

Подруги поежились. Зачем эти нервные особы пожаловали в их дом? Конечно, подруги им очень сочувствуют, но все-таки предпочли бы, чтобы дамы выражали свое горе где-нибудь в другом месте. Например, у себя дома. Хорошо еще, что банкир Шариков сохранял подобие здравого смысла и сразу же пообещал подругам:

– Мы к вам ненадолго.

Хорошо бы, кабы так, вот только мать и бабушка снова зарыдали на два голоса, каждая старалась перещеголять другую. Так что банкиру даже пришлось на них прикрикнуть:

– Тихо вы! Пацан еще не умер, а вы уже воете, словно хороните мальчишку!

И немедленно получил в ответ от обозлившихся женщин:

– Ты никогда не любил Виталика!

– Сразу видно, что сын тебе чужой!

После чего банкирша и ее мамаша, кинувшись на грудь друг другу, зарыдали еще громче, хватаясь за сердце, зовя врачей, требуя лекарства и всего на свете.

– Что за кордебалет!? – вспыхнул Таракан. – А ну, цыц, бабы!

Его окрик подействовал моментально. Женщины заткнулись и поглядели на Таракана вроде как даже с уважением. Шариков, несмотря на свою ловкость и пронырливость, таким авторитетом у своих женщин явно не пользовался.

Добившись тишины, Таракан повернулся к подругам.

– Итак, Виталик находится в больнице, – кашлянув, произнес он. – Состояние у мальчика тяжелое. Он здорово стукнулся головой или его стукнули, но он находится без сознания, объяснить, что с ним произошло, по этой причине не может.

– А что говорят его врачи?

– Тоже, что и обычно. Они все знают, но не знают ничего. Прогнозы строить боятся, твердят, что тут все решат ближайшие несколько суток.

– А этот владелец шара? Ну тот, в костюме пирата… что он говорит?

– Мы его не нашли. Похоже, мерзавец сбежал. Мы обнаружили его следы в лесу, нашли на ветках деревьев обрывки его рубашки. Негодяй бежал так, что даже не заметил, что ветки рвут его одежду!

– Он был напуган тем, что случилось с мальчиком?

– Вот это и предстоит нам выяснить.

При этих словах Таракан метнул на подруг особый взгляд, так что им моментально стало понятно, что под словами «нам» он в первую очередь имеет в виду «вам». Но с какой стати подругам было вмешиваться в это дело? Оно касалось лично банкира Шарикова и его семьи. А Шариков был их соседом, во всяком случае, он жил в их поселке. Они его знали, знали его семью и, выходит, обязаны были помочь.

– Но что мы можем сделать?! – невольно воскликнула Кира. – Ну найдем мы этого типа с эспаньолкой, а он нам скажет, что ребенок сам выпал из корзины, пока он занимался управлением шаром, пытаясь заставить тот снизиться. У него же не две пары рук, чтобы одной дергать за рычаги, а второй ловить выпавшего из корзины мальчика. Так что его вины тут нету. Просто несчастный случай.

– Так-то оно так, – поджал губы Таракан. – Только тут дело такое… Там, в лесу, мы нашли следы еще одного человека. Точнее сказать, человека и его машины.

– Ну и что? Лес – общественный. В нем может находиться кто угодно.