Еще до полудня мы все оказались в комнате для допросов в суде Санта-Терезы. Томми и Рой дали показания, которые были застенографированы и записаны на пленку. Томми, казалось, был в ужасе от большой комнаты с зарешеченными окнами, в которой его допрашивали, и от спокойной силы шерифа, представляющего закон. В его теперешних показаниях ничего не расходилось с тем, что он рассказывал мне.

Прежде чем Томми закончил давать показания, Трэск кивнул мне, чтобы я вышел. Я пошел за ним по коридору в его офис. Он снял пиджак и расстегнул ворот рубашки.

Потом наполнил бумажный стакан охлажденной водой, выпил ее залпом и смял стаканчик в кулаке.

— Если мы ему поверим, — сказал он, — это вернет нас обратно к самому началу следствия. Вы ему верите, Арчер?

— У меня есть по этому поводу свое мнение. Но, естественно, я считаю, что все это следует проверить. Однако с этим можно подождать. Вы допрашивали Тео Фредерикса по поводу убийства Каллигана?

— Нет.

— А Фредерикс вообще что-либо говорит?

— Нет, со мной нет.

— Но вы арестовали его вчера ночью?

Лицо Трэска было таким багровым, что я вначале подумал, не случится ли вот-вот у него удар. Но потом понял, что шериф смущен. Он повернулся ко мне спиной, подошел к стене и стал рассматривать фотографию, на которой он пожимал руку губернатору.

— Кто-то его предупредил. Он скрылся за пять минут до того, как я туда прибыл. — Он повернулся ко мне лицом. — Но самое плохое в этом то, что он захватил с собой Шейлу Хауэл.

— Насильно?

— Вы шутите? Возможно, это она его предупредила. Я сделал ошибку, позвонив доктору Хауэлу, прежде чем отправиться его арестовывать. Во всяком случае, она ушла с ним по собственному желанию: вышла из дома своего отца и уехала вместе с этим крысенком на машине среди ночи. С тех пор Хауэл не дает мне покоя.

— Хауэл очень любит свою дочь.

— Да, я понимаю, как он переживает. У меня тоже есть дочь. Вначале я боялся, что доктор поедет за ними, прихватив револьвер. Хауэл прекрасный стрелок, один из лучших в графстве. Но я его успокоил. Сейчас он находится в комнате связи, надеясь что-либо услышать о них.

— А они путешествуют на машине?

— Да, на машине, которую подарила ему миссис Гэлтон.

— Она красного цвета, ее легко заметить.

— Вы так думаете? Вот уже восемь часов, как они уехали. И никаких следов. Возможно, они уже в Мексике. Или же спрятались в мотеле в Лос-Анджелесе под чужим именем. — Трэск нахмурился. — Почему хорошие молодые девушки всегда влюбляются в проходимцев?

Он не ждал от меня ответа, просто констатировал факт.

И это было прекрасно. Потому что я не знал, как ответить.

Трэск тяжело опустился на стул у письменного стола.

— Насколько он опасен? Когда вчера ночью мы разговаривали с вами по телефону, вы сказали, что он бросился на кого-то с ножом в Канаде.

— Он пырнул ножом отца. По-видимому, хотел убить его. Старик — тоже не сахар. На самом деле, пансион Фредериксов — воровской притон. Там жил какое-то время Питер Каллиган. Тогда-то Фредерикс и пырнул отца ножом. Он убежал из дома вместе с Каллиганом.

Трэск взял в руки карандаш и сломал его пополам, бросив кусочки на стол.

— Как мы можем быть уверены, что этот парень, Фредерикс, не убивал Каллигана? У него была на это причина: Каллиган мог раскрыть его обман и рассказать, кто он есть в действительности. Все это вполне возможно, принимая во внимание, что он уже однажды чуть не зарезал своего отца.