— Пошли в «Риц»? — предложил Малко.

Она покачала головой:

— Там меня знают, как облупленную.

— Тогда, может быть, к тебе?

— Да, но...

— Что «но»?

— Но не в моей машине. Не могу тебе сказать почему.

— Давай в моей. Я оставил ее у дома Артуро.

Исабель рассмеялась:

— Чудовище! Видно, хотел побарахтаться со мной?

Они забрались в «форд». Руководствуясь ее указаниями, они приехали к современному зданию, особняком стоявшему на Авенида Принсипе де Вергара. Достав из сумочки приборчик дистанционного управления, Исабель открыла ворота подземного гаража. Едва они вошли в кабину лифта, как она прижалась к Малко и принялась целовать его с таким жаром, точно хотела откусить ему губы.

Она провела его прямо в свою спальню. Голливудская обстановка. Золотистый ворс ковра подстригали, судя по всему, не очень давно, коль скоро ноги утопали в нем по щиколотку. Целый простенок занимала необъятная кровать от Тиффани из мастерских Ромео, застланная покрывалом из муаровой ткани цвета сомон.

Исабель отшвырнула свое испачканное травой платье на статуэтку негра, держащего факел, и их тела сплелись вновь. Ложем их любви едва не стал низкий столик, подпираемый двумя слоновыми бивнями, но кончилось тем, что они повалились на кровать.

— Тебе нравится? — спросила она. — Все выписала из Парижа, от Ромео.

— Очень тебе идет.

Она притянула его к себе, и они вновь занимались любовью, неистово наслаждаясь.

Мокрые от пота, оба затихли. Исабель остановила на Малко зеленые, обведенные темными кругами глаза.

— Я просто не в себе! Едва я увидела тебя, мне захотелось, чтобы ты ухаживал за мной, подольше подавлял в себе желание... Но ты подействовал на мое слабое место... Стоило тебе взглянуть на меня, и я растаяла... Фантастика!

— А почему, скажи, ты не хотела ехать в своей машине? — полюбопытствовал Малко.

Рассмеявшись, она встала с кровати, за руку подвела его к окну и отвела занавеску:

— Видишь, вон белая машина?

Действительно, по ту сторону авеню стояла белая машина. Исабель отпустила занавеску.

— Он ждет меня с двух часов ночи. Бугай, мой штатный любовник.

Часы показывали начало четвертого утра. Исабель закуталась в халат. У Малко в голове мелькнуло, что дело зашло слишком далеко: в белой машине мог быть только Григорий Кирсанов.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал он.

Исабель пожала плечами и, похотливо надув губки, принялась томно тереться о Малко, точно довольная кошечка.

— А мне наплевать, — промурлыкала она. — Скажу, что домой не возвращалась, в Мадрид не приезжала. Ничего, завтра снова прискачет, только пыла прибавится.

— Почему ты называешь его Бугаем?

Она прыснула со смеху.

— Это его так прозвала одна моя подружка. Пушка у него здоровенная, просто громадная...

Чтобы продемонстрировать это более наглядно, она с загоревшимися глазами расставила руки.

— И все же, несмотря на его несравненные достоинства, он тебе не нравится?

— Знаешь, я как будто помешалась, — вздохнула она. — Когда я сошлась с ним, то решила, что, имея такую роскошь, я на других мужчин и смотреть не захочу. В довершение всего он влюбился в меня, и я сама приложила к этому руку. Мне бы вовремя одуматься — я устала от него, — а он просто сам не свой и даже слышать не хочет о разлуке. Я боюсь его, — он становится слишком требовательным, а мне не хватает духу сказать, что я сыта по горло. Придется и в самом деле избавляться от него.