Я старался говорить четко и рассудительно, и, кажется, это у меня получалось, потому что все меня внимательно слушали.

— Логично, — кивнула Аглая Бертольдовна. — Вопрос в том, кто будет делать эти записи. Тут ведь и необходимая аппаратура нужна, и многое другое…

— Ваш генерал, которого вы называете Кириллом, — ответил я. — Он ведь сказал, что если им дадут хоть какой-то шанс зацепить Теплынина, они этим шансом воспользуются. Вот и дадим ему этот шанс!

— Гм… — сказала Аглая Бертольдовна. — Ты гляди, все продумал… Что ж, позвоню Кириллу. В любом случае стоит ему позвонить, чтобы услышать его профессиональную точку зрения, имеет этот план шансы на успех или нет. Мне-то твой план кажется замечательным, и твоим друзьям, по-моему, тоже, но, вполне вероятно, в нем есть такие огрехи, которые без труда заметит любой профессионал.

И она набрала телефонный номер.

— Привет, Кирилл, — сказала она. — Звоню тебе по тому же поводу, что и утром. Тут вот какое дело… Я тебе в общих чертах описала, а теперь поподробнее расскажу.

И она стала рассказывать ему нашу историю во всех подробностях, а потом изложила наш план.

— Кто придумал? — переспросила она. — Паренек придумал. Мальчишка-школьник. Нет, не Шлитцер, другой паренек, его друг. Как зовут? Андрей зовут, фамилия Карсавин. Конечно, что-то знакомое — Карсавина знаменитой балериной была, начала века, ее имя до сих пор у всех на слуху… Ах, передать твои поздравления? Потрясен, восхищен? Немедленно действовать начинаешь? Вот так-то, знай наших! Хорошо, попозже созвонимся.

Она выключила телефон.

— План полностью одобрен, — сообщила она с широкой улыбкой. — Вы слышали, он даже опытного и бывалого генерала привел в восторг. Осталось детали доработать — и наладить взаимодействие.

— Ура! — дружно закричали мы. Так закричали, что люстра зазвенела.

— За это нужно выпить, — сказала Аглая Бертольдовна. — Наливайте себе морсу.

Себе она тоже налила морсу.

— Коньяку с меня хватит, — объяснила она. — И так сегодня из режима выбилась.

Мы чокнулись стаканами с морсом и еще раз прокричали «Ура!».

— Да, детали доработать надо, — сказал Алешка. — Например, что делать, если Олин папа вдруг не пойдет на встречу Теплынина с избирателями?

— Тогда я пойду! — решительно заявила Аглая Бертольдовна. — И уж я-то сумею задать вопрос на таком голубом глазу, на такой слезе, что все закачаются! Не бойтесь, я не подведу. Только оповестить меня надо вовремя, идет Олин папа на встречу или нет.

— Отлично! — сказал Алешка, записывая. — Этот вопрос решен. Теперь подумаем, что будем делать мы.

— Со мной все ясно! — сказал Илюха. — Я отправлюсь на ВДНХ. Интересно самому поглядеть, как быстро они будут сворачиваться, когда Теплынин скомандует им «отбой»! Да и что-нибудь ценное, может, разнюхаю.

— А мы поедем с тобой! — сказал я. — Будем вертеться поблизости и наблюдать. Если что, ты подашь нам сигнал: «выручайте», например, или «идите сюда».