— Я тоже забыл.

— Загадка. Улыбаюсь. Выгляжу хорошо, да?

— А вы часто фотографируетесь? — спрашивает Саковин.

— Нет. Зачем.

— Возможно, тогда вы вспомните… пусть не с этим товарищем, а еще с кем-то… но так же вот пожимаете руку… вас не фотографировали?

— Недавно. Для стенгазеты.

— С кем же?

— С Котей мы, — улыбается Малахов.

— Простите?

— С Васькиным, — объясняет Знаменский.

— Я в галстуке, — склоняет голову набок Малахов. Фотография интригует его. Он говорит о ней охотно.

— Поточнее не вспомните, когда именно вы фотографировались с Васькиным?

— Неделя. От силы — полторы.

— А по какому поводу?

— Выполнение соцобязательств. Вроде друг друга поздравляем.

— И помещена она в стенгазете?

— Нет еще. Скоро.

— Ну а кто вам предложил… кто сказал, что надо сняться?

— Котя. — И снова рука тянется потрогать фотографию, повернуть так и эдак. — Загадка! — смакует он.

— Иван Степаныч, фотограф был ваш, базовский?

— Нет. Приглашали. По трешке взял.

— Хорошо, с этим вопросом ясно, — подытоживает Саковин.

Знаменский поднимает палец, прося слова. Саковин кивает.

— Иван Степаныч, это вы привлекли Старухина для составления актов о недостачах?

— Я это.

— Но он же больной человек, подпишет что угодно.

— Нет, — встает Малахов на защиту Старухина. — Он когда как. Когда привлек, он в себе был. За три дома от базы. Скучает. Я и привлек. Без бюрократии. На свежем воздухе. Сиди, смотри. Чекушку поднесут. Но ребята портят. Нельзя ему много-то. Дяде Коле.

— Ясно, — говорит Саковин. И, видя, что Томин хочет спросить. — Давай.

— Что делает у вас на базе Викулов?

— Он бригадир. Над грузчиками.

— И все?

— Ну… Голова, вообще-то. Мозги в спецовке. Чего надо умное — к нему. Большой человек был. Юрист. Так и зовем. За справедливость пострадал, — переживает он за Викулова. — С горы — да к нам. Так человек пострадал! Страшное дело!

— Можно я про основное? — спрашивает Знаменский.

— Пожалуй… — соглашается Саковин.

Знаменский подходит к Малахову, садится рядом, дружески кладет руку на колено.

— Иван Степаныч, вы ведь добрый человек, это видно. Скажите, за что вы меня старались в тюрьму посадить?

Малахов очень расстраивается:

— Не старался! Что вы! Да боже мой!

— Но ведь мне за получение взятки полагается тюрьма. А вы мне эту взятку на книжку перевели. Перевели ведь?

— Перевел… — шепчет Малахов.

— Зачем? Я вас просил? Намекал? Был хоть какой-то разговор — мол, мне от вас что-то надо?

— Не было.

— Как же вам в голову пришла такая мысль?

— Это нет… — со стоном говорит Малахов, — не могу сказать!

— А номер сберкассы и счета вам тоже Котя продиктовал?

— Это юрист.

— Как он узнал номер счета? — вмешивается Саковин.

— Не знаю.

— Примерно тогда я брал зарплату.