Сажин стучит в крепкую тесовую калитку. Через несколько секунд ее резко открывает Вася-Морденок.
— Опять ты?! — Он, пожалуй, рад видеть базарного знакомого.
— Здравствуй, Вася. Приехал я откровенно признаться… — И пока Вася хлопает глазами, не понимая, о чем речь, Сажин мгновенно защелкивает на нем наручники.
— Ты уж извини. Прав был батя-то, с Петровки я.
— Батя!!.. — не своим голосом орет Вася, но его уже оттесняют хлынувшие в калитку коллеги Сажина.
И вот в доме Морды полным ходом идет большой обыск. Его ведут три группы в трех помещениях; в одном из них Знаменский параллельно ведет допрос хозяина. Морда и присутствующие в разных местах Мордята — в наручниках, к каждому, учитывая воинственный нрав семейства, приставлен офицер.
Знаменский с допрашиваемым расположились на уголке стола; в основном же стол служит для складывания того, что изымают при обыске. Здесь уже разложены пачки денег, груда оружия и набор наркотиков: частью это одинаковые целлофановые пакеты с белым и зеленоватым порошком, частью аптечного типа стеклянная посуда с притертыми крышками.
Первое потрясение у Морды прошло, он владеет собой. Задача его — нащупать контакт со следователем и выгородить сыновей.
— Вы слышали, что торговцев наркотиками старается прибрать к рукам некий трест? — спрашивает Пал Палыч.
— Что-то такое краем уха… Вы тоже, гражданин полковник?
— От кого слышали?
— Ну где-нибудь… в автобусе.
— У вас две «Волги», автобусом, наверное, забыли, когда ездили.
Курков несет три пистолета, коробки с патронами и обрез.
— Как насчет малины, а также блатной романтики? — осведомляется Сажин, глянув на его ношу.
— Злопамятный, да?
— Нет, но веду счет мячам.
Курков складывает добычу перед Знаменским. Тот говорит:
— Мордвинов, куда вам столько оружия?
— Слабость у меня, — исповедальным тоном сообщает Морда. — Где, значит, ни попадется случайно — не могу удержаться.
— И где оно попадалось случайно? Не иначе как в автобусе. Нет, право, многовато.
— Да, гражданин полковник, какая разница? Статья одна — незаконное хранение. Хоть один пистолет, хоть пять пулеметов, верно?
— Случалось и постреливать?
— Больше в тараканов, гражданин полковник. Бежит — шмальнешь. Глаз тренируется.
Пал Палыч делает Сажину разрешающий знак.
— А как меня тут расстреливали, конечно, не помните?
— Отчего же? Я его, гражданин полковник, честно спросил: из органов? Говорит, нет. Значит, покушения на представителя власти не было. Шутки были со своим гостем. Скажет — водку не пил, не верьте! В охотку посидели, — Морда рассказывает почти весело. — Мне на фоне наркотиков терять нечего. Срок все покроет.
Так он и держится, пока не заходит разговор о том, вся ли его семья торговала наркотиками.
— Что вы! — машет руками он. — Какая торговля! Я в них сбережения вкладывал. Наркота дорожает, а как с деньгами решат — неизвестно. Сбережения за всю трудовую жизнь!
— Ваш старший задержан при покупке опиума.
Морда тяжко переживает услышанное. Когда обретает способность владеть языком, произносит хрипло:
— Ничего больше не говорю! Пишите мне в протоколе вопрос, я вам буду писать ответ.
А находки все множатся и множатся…
17
В кабинете Коваля все его соратники, кроме Хомутовой. |