— Александр Николаевич? Знаменский просит вас немедленно, — и, положив трубку, протискивается за спину Пал Палыча, чтобы читать из-за его плеча.

Кто-то заглядывает в дверь:

— Можно, товарищ полковник?

Знаменский делает отстраняющий жест, человек скрывается.

На последней страничке появляется Томин и Сажин.

— Экспертиза из ВНИИ, — сообщает им Курков и показывает большой палец.

— Быстро излагаю суть, — поднимает голову Знаменский и получитает, полурассказывает: — В последнее время изымаемые у разных людей в разных количествах наркотики конопляной группы, как правило, совершенно идентичны и по составу, и по микропримесям. То же относится к веществам, изъятым у гражданина Мордвинова.

— Продался Морда тресту! — вставляет Сажин.

— Тихо, слушайте вывод. Препараты производятся на одном и том же стационарном оборудовании в одинаковых условиях.

— Попросту говоря, в одном месте?! — недоверчиво переспрашивает Томин.

— Все по нашей версии! — не выдерживает Сажин.

— И лаборатория, скорей всего, под боком, — пророчески изрекает Курков.

— А как по вашей версии доставляют всю эту траву нам под бок? — интересуется Томин. — Это же сырье, объемы. Тысячи курьеров с рюкзаками?

— Да смелей надо думать, смелей! — горячится Курков. — Если это трест, фактически мафия, они могли внедриться в какое-то предприятие!

— Которое легально получает коноплю? — продолжает Знаменский.

— Ну да!

— Гм… Ну есть такие, конечно. Лубзаводы… Фабрики, где веревки вьют. Пеньку делают на экспорт. Пеньку еще допетровская Русь вывозила.

— Саша, не отвлекайся. Сколько их в наших краях?

— Пять… восемь… в таких пределах.

— Ясно. У нарколабораторий два признака: специфическая вонь — как бы дохлятиной — и мощная вентиляция, иначе взорвутся. Всю оперативную часть бригады бросай на разведку!

Ардабьев на своем нынешнем рабочем месте. Оборудования мы не видим, но слышим мощный гул вентиляторов.

Внезапно Ардабьев замечает в окно человека, который пристально разглядывает здание лаборатории. Это Сажин.

— Петровка! — вспоминает Ардабьев.

Ну вот и конец. Он снимает халат.

Выходит из ворот фабрики. Идет. Почти машинально останавливает такси.

На вопрос: «Куда едем?» отвечает: «Прямо». Но где-то по пути он решает: «Стой!»

Выходит из такси, пересекает улицу, направляясь к будке телефона-автомата. Номер набирает по памяти.

— Пал Палыч? Ардабьев. Прошу, не перебивайте!.. Поймете все скоро — ваши уже здесь. Обещайте… жене… правду обо мне. Заставьте Феликса сказать. Меня сломали, принудили, объясните ей… Нет, со мной кончено. Второй раз пройти через все — не хочу, не могу! Без вопросов! Со мной конечно. Простите все меня, — и вешает трубку.

Знаменский медленно опускает свою трубку. После большой паузы по внутреннему селектору глуховатым голосом говорит:

— Дежурного по городу…

Его выслушивает помощник дежурного в своем помещении, что-то записывает.

— Понял, товарищ полковник: о любом происшествии с Ардабьевым В. И., приметы вы дали, сообщить… Не беспокойтесь, Пал Палыч, сделаем.

…Знаменский меряет шагами кабинет. Входит, постучавшись, сотрудник из его бригады.

— Пал Палыч, постановление о выдаче вещественных доказательств.