Он поднял фонарик и увидел, что одна рука женщины согнута и закрывает ее лицо. После этого фонарик погас окончательно. Анслей отбросил его, склонился над женщиной и в темноте стал нащупывать ее запястье. Пульс бился слабо, но ровно.

Анслей выпрямился и стал пробираться к гравийной дорожке, однако наткнулся на изгородь. Тогда он набрал в легкие воздуха и изо всех сил закричал:

— Помогите!

Влажная темнота поглотила его крик. Раздраженный тем, что сплошной кустарник не дает ему выйти на гравийную дорожку, Анслей пригнулся, выставил вперед плечо и приготовился проламываться сквозь переплетенные ветви. В этот момент позади него раздался слабый стон. Он остановился и прислушался. На этот раз он услышал дрожащий крик:

— Помогите, помогите!

Он кинулся назад, к перевернутой машине.

Женщина уже сидела. Анслей неясно увидел белый овал лица, руки и более светлую линию тела выше чулок.

— Вы ранены? — спросил он.

Вместо ответа, незнакомка инстинктивно одернула юбку.

— Где я? — спросила она.

— Вы ранены? — повторил Анслей.

— Не знаю.

— Давайте‑ка выясним, — сказал он, опускаясь рядом с ней на землю. — Переломов нет?

— Кто… кто вы?

— Я вел машину, в которую вы врезались.

— О!

— Скажите, у вас все в порядке? Попробуйте подвигать руками и ногами.

— Руками я уже двигала. А ногами… Да, все в порядке. Пожалуйста, помогите мне подняться.

После двух неудачных попыток она с помощью Анслея встала на ноги, но, немного постояв, пошатнулась.

— Вы не волнуйтесь, — сказал Анслей, поддерживая ее.

— Где я?

— Вы сворачивали с шоссе на дорожку к дому Меридита Бордена и, очевидно, не смогли справиться с машиной, — объяснил он, тщательно выбирая слова, так как старался, с одной стороны, не обвинить потрясенную девушку в том, что именно она виновата в столкновении, а с другой — не дать ей подумать, что виноват он.

— О да, — сказала незнакомка, — теперь я вспоминаю… Что‑то лежало на дороге, вроде мертвой кошки, не могу точно сказать. Я слегка повернула руль, и неожиданно меня занесло и завертело. Я увидела фары, потом раздался треск, и меня выкинуло из машины. Следующее, что я помню, — сижу на траве. Теперь уже все в порядке. Голова почти не кружится.

— Вы были одна? — спросил Анслей.

— Да.

— У вас осталось что‑нибудь в машине?

— Ничего, кроме сумочки. Я сейчас достану ее. У вас есть фонарик?

— Уже нет. Он светил только несколько минут, а потом батарейка села.

— А спички?

— Не зажигайте спички, — предупредил Анслей. — Не то из мотора, не то из бензобака вытекает бензин.

— Ну что ж, надеюсь, что найду ее.

— Может быть, я достану ее вам?

— Нет‑нет, я сама.

Она шагнула вперед и, согнувшись, влезла в открытую дверцу. Когда она, пятясь, выбиралась назад, Анслей еще раз получил возможность увидеть ее красивые ноги.

— Достали? — спросил он.

— Достала. О Господи! Держу пари, что, когда я лежала на земле, это было великолепное зрелище!

— Сейчас темно, — успокоил ее Анслей. — Слава Богу, что вы не пострадали. Теперь первым делом нужно доставить вас, куда вы пожелаете, а затем мы вызовем сюда аварийную машину и сообщим о случившемся Бордену.