Она указала ему на стопку телеграмм на столе.

— В прошлом мне тоже приходилось посылать соболезнования, и, подыскивая слова для того, чтобы выразить людям, что я чувствую, я часто ощущала беспомощность. И только теперь я понимаю, что важно не то, какими словами друзья стараются выразить сочувствие, важно то, что они пытаются вам сказать… Садитесь, Пелли. Артур сейчас принесет вам виски с содовой.

— Нет, спасибо, — отказался Пелли. — Я только зашел к вам на минуту, чтобы выразить свое сочувствие и спросить, не могу ли я хоть чем-нибудь, помочь вам.

— Спасибо, Пелли, мне ничего не нужно. Я всегда чувствовала, что могу на вас положиться… вы свободны, Артур.

Дворецкий осторожно прикрыл за собой дверь. Еще минуту в гостиной царило молчание; потом Бакстер подошел вплотную к Софи Прессман.

— Так ты все раздобыла? — спросил он.

— Да.

— И положила в безопасное место.

— Да.

— Я не доверяю твоему дворецкому.

— Я тоже.

— Расскажи, как тебе это удалось. Она улыбнулась.

— Я отправилась прямехонько к Ральфу в контору, сказала секретарше, что собираюсь забрать всю почту домой, чтобы Ральф мог узнать все новости, как только вернется.

— И что же она сказала?

— Ей это страшно не понравилось, но что она, бедняжка, могла поделать? Не могла же она встать и сказать: “Я уверена, миссис Прессман, что вашему мужу это бы не понравилось”.

— Ну еще бы, — усмехнулся Бакстер.

— Она еще пыталась возражать мне, — сказала миссис Прессман, а затем, хихикнув, добавила: — Мне будет страшно приятно рассчитать эту девушку.

— Ты думаешь, она видела, что там внутри?

— Конечно, она видела, что внутри, — заявила миссис Прессман. Она же вскрыла письмо. Слава Богу, что она не вскрыла конверт, в котором лежали фотографии.

— И что же, она все прочитала и отдала тебе письмо?

— Ну конечно же нет. Она мне отдала всю оставшуюся почту. А это письмо она аккуратно затолкала в верхний ящик своего стола. Поэтому я послала ее с каким-то поручением, а сама тоже как будто ушла из конторы, но потом вернулась под тем предлогом, что, дескать, забыла перчатки, и открыла ее стол. Письмо было там.

— А она читала его?

— Вне всякого сомнения.

— Да, это довольно неприятно, чтобы не сказать — опасно.

— Ну, я бы так не сказала. Но и оставлять его в конторе было опасно.

— А это детективное агентство не может прислать копию отчета?

Она улыбнулась.

— Во главе такого агентства должен стоять трезво мыслящий человек. Если бы Ральф был жив, он бы ему заплатил. А в нынешней ситуации он может получить деньги только от меня. Я думаю, тактичность этого агентства нам обеспечена.

— А как насчет секретарши?

Она удивленно раскрыла глаза.

— Надо заставить ее молчать.

— И как же это сделать?

— Еще не знаю.

Бакстеру стало неуютно под ее настойчивым взглядом, и он потянулся за сигаретой.

— Тебе прикурить, Софи?

— Если не трудно.

Он достал вторую сигарету, прикурил и окутался голубоватым дымом.

Помолчав, Софи Прессман задумчиво произнесла:

— Мне и в голову не приходило, что ты можешь пойти на такое…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне нужно объяснить?

Несколько секунд Бакстер молча курил, затем не выдержал.

— Давай выясним все до конца, Софи.