Это интригует — и книга расходится.

Но женщина может позволить себе такое только один раз. Если она повторится, то публика уже не отреагирует. Первый экскурс в область секса можно назвать соблазном, второй — уже проституция. Разницу, надеюсь, вы понимаете?

— Видимо, вы хорошо разбираетесь во всем этом? — спросил Мейсон.

— Да, я разбираюсь в этом, мистер Мейсон. Я делала эту книгу тщательно и кропотливо. Я изучила рынок досконально, познакомилась с книгами, которые стали бестселлерами, я проделала большую подготовительную работу, в том числе в области секса.

— Все время думая о том, чтоб написать роман?

— Эта мысль всегда была у меня в подсознании. Но, естественно, у меня было и много других забот.

— Тем не менее вы ведь хотели показать в своей книге сильные характеры, — сказал Мейсон, — показать людей сильных и безжалостных.

— Все сильные люди безжалостны, — ответила она, — особенно, когда дело касается секса. Они привыкли получать все, что захотят. И они действительно, так ли, сяк ли, берут свое. А публика любит читать о таких вещах. И еще о женщинах, которые не просто пережили то или иное увлечение юности, а которые уже знают себе цену и за которыми охотятся сильные самцы, также идущие напролом и добивающиеся своего в мире романтических страстей, как и в джунглях бизнеса.

Через какое‑то время такая женщина хорошо узнает себе цену и превращается в состоятельную и всеми уважаемую даму. Она или выходит замуж, или сколачивает себе состояние. Такое читатели тоже любят.

Мейсон с интересом смотрел на нее.

— Почему вы так думаете? — спросил он наконец.

— Потому что каждая добропорядочная супруга хочет понять, чего бы она могла достичь в жизни, если бы свернула с праведного пути на узкую дорожку порока. Мне кажется, что в каждой женщине скрыто куда больше тайных помыслов такого рода, чем можно себе представить.

— По‑моему, это слишком низкая оценка и литературы, и жизни.

— Это реальная оценка книжного рынка — независимо от жизни и литературы.

— И вы совершенно сознательно изготовили свой «товар» в соответствии с запросами рынка?

— Да, совершенно сознательно. Можете считать, что я использовала литературное поле деятельности, литературный бизнес, чтобы поправить свое финансовое положение, причем мои женские чары эксплуатировались самым нещадным образом.

— Это правда, мисс Мид? — спросил он.

— Во всяком случае, можете считать, что правда.

— Очень интересно, — ответил Мейсон, — и главным образом потому, что, по моему мнению, история, в которую угодила мисс Дойл, каким‑то образом связана с тем, что она работает у вас.

Мовис Мид насмешливо улыбнулась и покачала головой.

— Вы считаете, что я не прав? — спросил он.

— Глэдис Дойл — молодая особа, которая великолепно знает, чего она хочет от жизни. Она привлекательна, уравновешенна и, скажем, достаточно приметна. Брови Мейсона сошлись к переносице:

— И вам требуется как раз такая секретарша?

— Совершенно верно. Надеюсь, вы не сделаете из этого неверных выводов?

— Не знаю, — ответил Мейсон. Помолчав некоторое время, он добавил: — ПОКА.

— И хорошо. Не надо ломиться в открытую дверь. Ответ очевиден: задавшись целью пробиться в этом мире, я, конечно, нуждаюсь не в тихонькой, скромной мышке, которая умеет быстро и грамотно печатать на машинке, а в человеке мыслящем, который в состоянии выполнять и более сложные поручения.

— Это вы рекомендовали ей возвращаться с уик‑энда более короткой дорогой?

— Да.