Я имею в виду, что сделанный ему заказ — фальшивка. Этого Карлайла использовали. Я никак не могу помешать желающему позвонить назваться Дейлом Робинсом и сказать, что он из «Пасифик‑Коуст‑Персоналитиз», но мне бы хотелось узнать подробности этого дела. И, конечно, мне весьма неприятно, что профессиональный журналист вынужден был работать впустую. Я был бы крайне огорчен, если бы у публики сложилось мнение, что у нас такой стиль работы, и мне не хочется быть выставленным в таком свете перед писателями. Вы же понимаете, как мы от них зависим.
— Значит, вы точно не разговаривали с ним?
— Разумеется, нет. Можете мне поверить, никто из сотрудников моего журнала не мог сделать ничего подобного без моего ведома. Но даже если допустить это, никто никогда не послал бы наличные деньги с посыльным. Вся эта история мне очень не нравится. Я был бы очень признателен, если бы вы это выяснили, мистер Мейсон.
— Хорошо, — ответил тот, — мы непременно сообщим вам, как только что‑нибудь узнаем. Всего хорошего, мистер Робине.
Мейсон положил трубку.
— Ну, вот, — сказал он Карлайлу, — с этим, кажется, покончили.
Тот сел перед пишущей машинкой, словно был не в состоянии держаться на ногах.
— Черт возьми! — только и мог он сказать.
— Вы не видели человека, с которым разговаривали по телефону?
Карлайл покачал головой и сказал:
— Не могу поверить. Просто не знаю, как все это переварить. Еще пятнадцать минут назад я со всей энергией писал эту статью, а сейчас… Сейчас чувствую себя совершенно опустошенным. Пожалуй, мне нужно пойти куда‑нибудь и напиться.
— Я бы этого не делал, — сказал Мейсон. — Вам еще придется выслушать приблизительно такие же вопросы от полиции. Что вы можете сказать о полученных вами деньгах?
— Ничего, только то, что они были доставлены посыльным. Во всяком случае, этот человек был в форме сотрудника бюро обслуживания.
— Вы узнали бы этого человека, если бы увидели его снова?
— Конечно. Только мне кажется, что это был действительно посыльный. Он и выглядел так, да и делал свое дело с профессиональной точностью. У него была с собой регистрационная книга, в которой он заставил меня расписаться. Правда, я обратил внимание, что в этой книге значился только один заказ.
— Сколько ему лет?
— Я думаю, лет пятьдесят. Маленького роста… Похож на жокея. Понимаете, у него такое обветренное лицо, узкое и мужественное. Вам ясно, что я имею в виду?
— Думаю, что да, — ответил Мейсон.
— А вы бы могли мне объяснить хотя бы саму суть дела? — попросил Карлайл.
Мейсон покачал головой:
— Пока не могу.
— А вы не будете возражать, если я задам этот же вопрос Глэдис Дойл?
— Нисколько, — ответил Мейсон, — если вы только сможете добраться до нее.
— Но ведь она все еще работает у мисс Мид, не так ли?
— Точнее выражаясь, она все еще ЧИСЛИТСЯ НА РАБОТЕ У МИСС МИД, — ответил Мейсон.
— Вы меня очень огорчили. Я надеялся, что напишу отличную статью и тогда для меня откроются двери и других больших журналов. Я уже заправил новую ленту, приготовил мелованную бумагу и даже уже прикинул, что гонорара вполне хватит на новый спортивный автомобиль.
Мейсон улыбнулся:
— Пока рано отчаиваться.
— Что вы можете знать о нравах в крупных журналах! «Пасифик» теперь и близко меня не подпустит!
— Продолжайте работать и заканчивайте свою статью, — посоветовал Мейсон, — и вы увидите, что сможете продать ее газете, а потом и журналу. |