— Ну…

— Собственно, я и о замке-то Шайра не слыхал. Сейчас мне пришло в голову, что я даже толком не знаю, как туда добираться.

— Пересядете в Глазго на гурокский поезд, а из Гурока паромом переправитесь в Данун. В Дануне наймете такси и в объезд Лох Файна поедете в Инверари. Раньше туда можно было добраться и на катере, но с начала войны этот рейс отменен.

— А этот замок Шайра, — продолжал расспрашивать Алан, — действительно что-то вроде крепости?

— В Шотландии, — ответила Кетрин, — замок — понятие растяжимое. Конечно, он поменьше, чем замок герцогов Аргайльских. Он стоит у входа в Шайрское ущелье, невдалеке от Инверари, на берегу озера. Довольно запущенное каменное здание с высокой башней и богатой историей. Но это прошлое. Вы как историк о нем, разумеется, понятия не имеете. Сейчас вопрос о том, как умер Энгус Кемпбелл.

— Да? И как же он умер?

— Покончил самоубийством, — хладнокровно ответила Кетрин. — Или был убит.

Книга, которую Алан захватил в дорогу, была детективом. Такого сорта книги он читал редко, только во время отпуска, чтобы развлечься. Он посмотрел на книгу, потом снова на Кетрин.

— Простите, как вы сказали?

— Был убит. Энгус Кемпбелл то ли выпрыгнул, то ли был выброшен из окна верхнего этажа башни.

Алан оторопел.

— А каково мнение коронера?

— В Шотландии их нет. Если обстоятельства смерти внушают подозрения, прокурор назначает так называемое открытое расследование, разумеется, если нет веских оснований предполагать убийство. Я всю неделю следила за газетами, в них ничего не было о расследовании. Хотя, конечно, это еще не значит, что его не было.

Алан порылся в кармане.

— Сигарету? — он протянул ей пачку.

— Спасибо. Не знала, что вы курите сигареты, думала — трубку.

— С какой стати? — не очень дружелюбно спросил Алан.

— Пепел падает на бороду, — объяснила Кетрин. — И вообще рассыпан всюду… Даже страшно представить… И все из-за этой большегрудой шлюхи!

— Большегрудой шлюхи?! Какой?

— Герцогини Кливлендской.

Алан только удивленно заморгал.

— Но, мисс Кемпбелл, до сих пор мне казалось, что вы боретесь за честь этой дамы! Целых два с половиной месяца вы клеймили меня, утверждая, что я ее оклеветал.

— Ну да. Похоже было, что у вас зуб на нее, значит, я должна была стать на ее сторону, разве нет?

Алан посмотрел на девушку.

— И это, — сказал он, хлопнув себя по колену, — это вы называете честным интеллектуальным подходом?

— А вы, наверно, считаете честным, когда книгу чернят и поносят только потому, что ее написала женщина?

— Да откуда же я знал, что вы женщина? Я все время ссылался на вас как на «мистера Кемпбелла» и…

— Только чтобы ввести всех в заблуждение.

— Постойте-ка, — произнес Алан, чуть дрожащими руками подал огонь Кетрин, а потом закурил сам. — Давайте разберемся. Я не имею ничего против женщин-ученых, среди наиболее уважаемых мною в науке имен есть и женские.

— Какая снисходительность!

— Суть в том, мисс Кемпбелл, что для науки безразлично — написана книга мужчиной или женщиной. Ошибка остается ошибкой, кто бы ее ни сделал.

— Да?

— Да. И ради истины признайтесь по секрету, между нами, что ошиблись, утверждая, будто герцогиня Кливлендская была невысокой шатенкой!

— И речи быть не может! — упорствовала Кетрин.