Уже прошел август… страшный Август 2000. И осень шевельнула журавлиными крыльями. Из отпусков вернулись господа депутаты Думы. Видного предпринимателя Быкова А. по решению суда выпустили из тюрьмы… Чего, действительно, держать в застенках нормального человека? За него поручились уважаемые люди… М да…

Борис Абрамыч решил передать принадлежащие ему сорок девять процентов акций ОРТ группе «творческой интеллигенции». Вот пример подлинного высокого благородства! Патриотизма. Альтруизма. Подвижничества.

Олимпийская сборная России получила благословение президента и убыла в Австралию. А сам президент – в Японии. Стрелка у него забита с ихним паханом, хотят тему перетереть насчет Курил.

…Со дня задержания в Выборге прапорщика Смирнова прошло более двух месяцев. У меня уже отросли волосы и усы. Сотрудники ФСБ слово сдержали и дали мне информацию о хищении урана с объекта ядерного комплекса России в Вологодской области. Впрочем, информация оставалась нереализованной – меня попросили не писать об этом деле до окончания следствия… Пришлось ограничиться короткой заметочкой в июльском номере «Явки с повинной».

Итак, урановый прапорщик сидел в «Крестах». В Вологде был арестован его подельник. Теперь ими занималось следствие. А я… я занимался другими делами, благо их хватало.

Однажды утром в мой кабинет ворвался Володя Соболин. И с порога заявил: бомба!… Ну это нормально. У Соболина всегда – бомба. Иногда супербомба. Иногда – мегабомба.

– Что на этот раз? – спросил я. – Депутат ЗакСа обстрелян из водяного пистолета? Бомж насмерть загрыз бультерьера? Семидесятипятилетняя пенсионерка пыталась совершить ограбление банка?

– Захват заложников вооруженной группой.

***

Вот так для меня началось продолжение урановой темы. Впрочем, в тот момент я, разумеется, об этом не догадывался.

– Захват заложников вооруженной группой, – сказал Володя.

– Где? – спросил я. Вполне возможно, что заложников захватили в Чечне, Таджикистане, Сиднее или Лондоне… Но взволнованный голос Соболина подталкивал к другой мысли: здесь, у нас.

– В частной клинике на Египетском проспекте.

– Подробности: кто? Чего хотят? Есть ли жертвы?

– Пока ничего нет, шеф. Сам только что узнал… еду туда.

– Откуда информация, Володя?

– Мой источник из РУБОПа подкинул.

– Понятно, Володя… действуй. Держи нас в курсе.

Окрыленный Соболин улетел, а я остался. Если информация подтвердится… если подтвердится – действительно бомба! Еще совсем недавно непривычные для нас слова «захват заложников» стали реальностью. Почти ежедневной… Но все таки довольно далекой от Санкт Петербурга. Захваты происходили в «горячих точках», в ближнем или не очень ближнем зарубежье. А у нас – тишь, гладь и почти что благодать.

Нет, конечно, и у нас было кое что.

От громкой истории с Мадуевым до полуанекдотических случаев с шизофрениками. Но все это уже вчерашний день, об этом позабыли и пресса, и обыватель… А тут – захват медицинского учреждения вооруженной группой. Чем то знакомым повеяло, вспомнился 95 й год.

Буденновск. Рейд Басаева.

Бред, подумал я. Здесь не Буденновск, а Санкт Петербург. И год не 95 й, а 2000.

И тут же сам себе возразил: ну и что? Что изменилось? Точно так же идет война в Чечне. Точно так же мы раз за разом оказываемся не готовы к ударам в спину: Буйнакск, Москва, Волгодонск в прошлом году… переход под Пушкинской площадью в этом.