Крохоняткин постучал по клавишам, в окошке «пароль» появилось несколько звездочек, а в строчке участников добавился Spider.

Столпившись, мы уставились на экран. Разноцветные строчки сменяли друг друга стремительно — мы с трудом успевали их прочитывать.

Fosgen: Салют, Spider! — )))

Ledi Di: Ме-э…

Муртало: Чиво-чиво?

Папа Римский: Месячные у нее — шо тут непонятно?

— Скажи ему, что у тебя серьезная проблема, — распорядился Зудинцев.

Spider: Привет, Fosgen. Дела очень херовые (((

Lala: А кто обещал меня тра-а-ахнуть? qqq: He я. Наверно Спайдер обещал… Fosgen: А чо случилось-то?

— Стой! — закричал я. — Скажи ему вот что… Нет, я сам скажу!

Я сел за компьютер вместо Слайдера и начал стучать по клавишам.

Муртало: Я щас РАМШТАЙН слушаю — абалдеть!!!

Spider: Нашу игрушку надо перепрятать.

Lala: Муртало, ну и дерьмо ты слушаешь! — ))

Fosgen: Spider, ты ничо не перепутал?

Spider: He, не перепутал! Срочно надо забрать ее оттуда. Если мы это не сделаем — будет пиздец…

Ledi Di: Spider, ты грубый и ни хуя не женственный…

Fosgen: Понял. Встречаемся там через сорок минут.

Spider: ОК. Конец связи.

— Молодец, Князь! — весело посмотрел на меня Зудинцев, раскуривая очередную «Беломорину». — И ты, Спайдер, тоже молодец. Твоя помощь следствию непременно зачтется. Если все было так, как говоришь, то вообще обойдешься условным сроком… В общем, мужики, берем камеру и едем на ночные съемки.

— Ребята, а вы не забыли, что с техникой обращаться только я умею? — осведомилась Нонна.

— Ты нам все покажешь и останешься здесь, — распорядился Зудинцев.

Но Нонна охладила его пыл:

— Не слишком ли раскомандовался, подполковник? Ты пока еще не в угрозыске.

— Ребята, не ссорьтесь, да? — взмолился я. — Нонна, я считаю, что тебе не надо ехать. Не женское это дело.

Я до сих пор не мог себе простить историю с «Успехом», в которую мы с Шахом втравили Нонку.

— И я думаю, что мы справимся без тебя, Нонна, — присоединился Каширин.

Но правнучка матроса Железняка решила идти до победного…

— Тогда ищите себе другого технического консультанта! Вон, вся съемочная группа гуляет — они будут рады ночным съемкам…

В распахнувшуюся дверь ввалился Юрий Птичкин с возгласом:

— Ночные съемки! Дубль пятый… Жора, дай я тебя обниму…

И тут же рухнул на пол.

— Готов, — вздохнул Зудинцев. И обвел нас испытующим взглядом. — Зураб, вы с Нонной едете на машине Модестова. Мы с Родионом и с этим хлопцем — на «четверке».

— Только, чур, Модестову ни слова! — приказала Нонна.

Мы гнали сквозь дождь, пролетали перекрестки на желтый свет. Я старался вести дряхлый модестовский «гольф» осторожно, но мне надо было не отстать от Каширина, поскольку дорогу я знал смутно.

Замигал светофор, «четверка» с ребятами попыталась объехать притормозивший КамАЗ, чтобы успеть проскочить перекресток… Но, «затанцевав» на скользкой дороге, машина со скрежетом впилилась правым боком прямо в подножку КамАЗа. Я затормозил и прижался к тротуару.

Морщась от боли и прижимая к себе руку, из раскореженной машины вывалился Зудинцев.

— Твою мать! — орал он на водителя КамАЗа, хотя тот явно был не виноват.