— Широкое поле деятельности, не так ли? — заметила Делла.

— Этот человек, — задумчиво продолжал Мейсон, — или писал под диктовку опытного адвоката, или обладает острым умом. Сумасшедший не способен составить подобное завещание. Все логично и взаимосвязано. Девять десятых наследства отходят миссис Клинтон Фоули, остальное — мне. Он оговаривает… — брови Мейсона медленно поползли вверх.

— В чем дело? — забеспокоилась Делла. — Что‑нибудь серьезное? Ошибка в завещании?

— Нет, — медленно ответил Мейсон, — ошибки нет. Но есть нечто очень странное, — он подошел к двери, ведущей в коридор, и запер ее на ключ.

— Никаких посетителей, Делла, пока мы не разберемся с этим делом.

— Так что же произошло?

— Вчера, — Мейсон понизил голос до шепота, — этот человек говорил, что хочет оставить свою собственность миссис Клинтон Фоули, и беспокоился, не отразится ли на законности завещания тот факт, что женщина, проживающая с Фоули как миссис Клинтон Фоули, в действительности не является его женой.

— То есть их брак не зарегистрирован, — уточнила Делла.

— Совершенно верно. Итак, вчера его интересовал вопрос, получит ли наследство женщина, проживающая по определенному адресу и указанная в завещании как миссис Клинтон Фоули, если потом выяснится, что она лишь прикрывается этим именем. Выходит, Картрайт не сомневался, что под именем миссис Клинтон Фоули скрывается другая женщина. И я объяснил ему, что для определения лица, в пользу которого оставляется собственность, достаточно указать в завещании известные завещателю имя и адрес этого человека, например, описав его как «женщину, проживающую с Клинтоном Фоули на Милпас Драйв, 4889, под именем миссис Клинтон Фоули».

— Он так и сделал? — поинтересовалась Делла.

— Нет, — Мейсон покачал головой. — Он оставил наследство миссис Клинтон Фоули, законной супруге Клинтона Фоули, проживающего в этом городе на Милпас Драйв, 4889.

— Так что от этого изменилось?

— Все. Если окажется, что женщина, проживающая с Клинтоном Фоули, не расписана с ним, она ничего не получит. Наследство оставлено законной жене Клинтона Фоули, а адрес определяет место жительство самого Фоули, а не его жены.

— Вы думаете, что Картрайт неправильно истолковал ваши слова?

— Не знаю, — нахмурился адвокат. — Во всяком случае, в остальном он не ошибся. Поищите Картрайта по телефонному справочнику. Милпас Драйв, 4893. У него должен быть телефон. Немедленно свяжитесь с ним. Скажите, что это очень важно.

Не успела она протянуть руку к телефонному аппарату, как раздался звонок.

— Приемная Перри Мейсона, — ответила Делла, сняв трубку, и, послушав несколько секунд, добавила: — Одну минуту.

— Это Пит Доркас, — сказала она, прикрыв трубку рукой. — Он хочет срочно поговорить с вами насчет Картрайта.

Мейсон взял трубку.

— Слушаю.

— Боюсь, Мейсон, — послышался скрипучий голос Доркаса, — мне придется отправить вашего клиента Картрайта в психиатрическую лечебницу.

— Что он еще натворил?

— Скорее всего, собачий вой — плод его больного воображения. Клинтон Фоули рассказал мне, в чем дело, и убедил меня, что этот Картрайт не только психически неустойчив, но и опасен, так как находится на грани того, чтобы преступить закон и совершить насилие.

— Когда вы говорили с Фоули? — спросил Мейсон, взглянув на часы.

— Только что.

— Он все еще у вас?

— Да.