– Раз такая пьянка, Глеб Егорович, давайте займемся одним уродом из РУБОП…

Я вкратце пересказал Спозараннику ночную встречу с адвокатом.

– Все очень интересно, – задумчиво сказал Глеб, – только что то мне в этой истории не нравится… Хорошо, я вычеркиваю у вас тему «адвокат взяточник» и пишу: «рубоповец вымогатель». Хоть мы с РУБОП и дружим, но если все окажется правдой – то почему мы должны молчать?

***

Кафе «Тихий хутор» оказалось обычной разливухой, пропитанной дешевым пойлом, табачным смрадом и грилем. Пока я ждал директрису – дернул в баре сто граммов водки с бутербродом и обнаружил, что водяра паленая.

Зинаида Кравчук оказалась крупной миловидной хохлушкой, с начесом, яркой косметикой и огромным количеством бижутерии. Тараторила она безостановочно, понять что то в ее певучей жалобной речи было трудно…

– Ой, да ж Мишаня, говорю, да разве ж по людски это, в налоговую дай, ремонтникам дай, а тут еще СЭС пришла, садитесь, говорю, я ж вам стол накрыла, кто ж слова худого скажет, говорю, да ни в жисть, Мишаня, я ж с Нинкой рассчиталась, где ж я тебе найду…

– Стоп, Зинаида Николаевна! – хлопнул я ладонью по столу. – Давай ка по порядку…

Через полтора часа я уже был сыт по горло – к счастью, не только рассказами Зинаиды, но и свиным шашлыком, который принес с графинчиком водки в ее кабинет нагловатый бармен. Как рассказала мне хозяйка кафе, раньше их с Нинкой крышевал рубоповец Мишаня Сивоголовко, которого Зинаида знала еще с детства.

Затем Нинка сошлась с Мишаней, и они вдвоем решили кафе у Зинаиды отобрать.

Для этого Нинка сперва вышла из учредителей, Зинаида залезла в долги, чтобы рассчитаться с ней, а теперь Мишаня наезжает на нее чуть ли не ежедневно.

– Дело знакомое, – махнул я рукой. – Ну а кто тебе посоветовал разговор ваш записать и заяву накатать в прокуратуру?

– Так друзья ж и посоветовали, но результата ж никакого, шо же делать – мне ж деньги отдавать надо, а народ не ходит, да тут еще Мишаня… Ну посоветуй, шо мне делать? – Она доверчиво глянула мне в глаза.

– А знаешь, Зинаида, почему народ не ходит? – закурил я сигарету из ее пачки. – Глянь в окно – улица перерыта, парковки нет, пока от перекрестка до твоего кафе дойдешь – ноги сломаешь. Эти трубы еще полгода перекладывать будут.

А ведь план реконструкции давно был сверстан – вы бы с Нинкой поинтересовались, когда кафе открывали. А вы дешевой арендой соблазнились. Так?

Она виновато кивнула.

– Дальше. В кабинет тебе водку хорошую приносят, а за стойкой продают не «Ливиз», а хрен знает что. У твоего бармена на роже написано, что он ворует! Один раз такое выпьешь – больше уже сюда не потянет. Дальше. Столы в зале когда последний раз протирали? Дальше. Телевизор орет так, что себя не слышно… Кто о клиентах будет думать?

– Ой, ну ты прям такой умный, такой умный, – затараторила Зинаида, – а у меня уборщица уволилась, чем я ей платить буду, если ж ты умный, так помоги…

Зинаида встала открыть форточку и как бы невзначай задела меня бедром, так что я не удержался и шлепнул ее по широкой заднице.

– Ой, да ты ж всех женихов поотбиваешь – ну ка одерни сейчас же, кому говорю!

Я протянул руку одернуть юбку и обхватил Зинаиду за талию. Она не сопротивлялась. Когда наши губы соприкоснулись, я с удивлением почувствовал, что Зинаида мне уже совсем не кажется такой вульгарной, как при первом знакомстве.

Я быстро расстегнул ее блузку и повернул ключ в двери. Через пять минут маленькая кушетка бешено раскачивалась под нашими телами, пол в кабинете ходил ходуном.