***

Открылась дверь. В кабинет вошла Горностаева. Я удивился – последнюю неделю она со мной даже не здоровалась.

– Алексей Львович, – обратилась она ко мне официально, – эта женщина вас обманывает.

– Женщины, Валентина Ивановна, всегда обманывают. Один мой приятель – он сейчас депутат Госдумы – познакомился в ночном клубе с девушкой. Ну, туда сюда, решил он сделать ей приятное. Спрашивает, какой у вас размер? Она говорит: сорок второй. А обуви? Тридцать пятый. Покупает он ей в соответствии с этими параметрами шмоток на штуку баксов. И вдруг видит, что вместо того, чтобы радостно снимать трусики, девица падает в обморок. Оказалось, что размер у нее сорок шестой. А нога так вообще тридцать девятого калибра.

– Алексей Львович, – упрямо продолжала Горностаева, – Корнеевская вас обманывает. Вы знаете, на что она живет?

– На что?

– На трах. Она работает любовницей.

Дорогая проститутка. Берет не сто рублей зараз. И не сто долларов за ночь. А квартирами, акциями, услугами.

– Ну, Валя, так поступают все женщины, – не согласился я. – Это не проституция, а жизнь. Просто одним бабам достаются бедные мужики, а другим богатые.

– Она спала со всеми – и с Беловым, и с Лишенко, и с Кувалдой. А квартиру ей оплачивает «тамбовец» Губенко.

– Откуда ты это взяла?

– От своих источников.

– Каких?

– Источников не раскрываю.

Значит, выдумала. Зря, Валя, ревность не украшает женщину. Особенно беспочвенная.

Горностаева развернулась, хлопнула дверью. Кусок штукатурки отвалился от стены.

«Опять расходы», – подумал я.

Тут Горностаева вернулась.

– А ты знаешь, что Каширина она уже захомутала. Ты с ней трахаешься ночью, а он к ней заходит днем.

И еще раз шваркнула дверью. Я решил, что надо будет написать инструкцию по правильному использованию дверей – иначе скоро от Агентства одна штукатурка останется.

8

Вернулся Обнорский. Агентство ожило. Заметалась секретарша. У дверей кабинета шефа выстроилась очередь из девушек, мечтающих постажироваться в Агентстве у самого Обнорского, и иностранных журналистов, требующих от шефа разъяснений, почему Петербург не является криминальной столицей России.

Я протиснулся в кабинет Обнорского, нагло опередив ирландскую съемочную группу. Андрей был не в духе. Я решил для начала его чуть чуть порадовать проектом инструкции о внешнем виде сотрудников Агентства.

Расчет не удался. Обнорский мрачно сказал, что инструкция недоработана, нужно добавить раздел о макияже, потому что женщины «Золотой пули» пользоваться косметикой не умеют, и надо в инструкции Эти вопросы подробно изложить, а потом провести методические занятия с сотрудницами, как, что и чем красить.

Потом он молча выслушал историю про Корнеевскую.

– Действуйте, – сказал он.

Ирландцы уже ломились в дверь со своей ирландской камерой и ирландскими вопросами о нашем криминале.

***

Капризы шефа, как известно, и не капризы вовсе, а руководящие указания.

Прояснить вопрос о макияже я решил у Марины Борисовны Агеевой – начальнице архивно аналитического отдела и главной женщины Агентства.

– Так, Марина Борисовна, – сказал я, размахивая неподписанной инструкцией, – теперь я контролирую внешний вид женщин Агентства. Предъявите ваш лифчик и лифчики ваших подчиненных. А также расскажите о том, чем скромный макияж отличается от нескромного…

Бюстгальтеры у сотрудниц архивного отдела оказались на месте. Но с инструкцией по макияжу дело не пошло.