— Ты… — она не кашлянула, но сделала паузу. — Ты позволил Левеллину Гвинфуду взять Великий текст из библиотеки Коллегии? «The Principia Draconis»? — она поздравила себя с тем, что удивление в голосе было умеренным. — Когда? Я спрашиваю, лорд Хастон, чтобы составить точный отчет.

— Отчет? — теперь Хастон побелел. Он не знал, кому она отправит отчет, но трусость пронзала его позвоночник. Печать скрипнула, сердолик изменился от вырезанного пегаса до двойных змей эпохи Мордреда. Кольцо было слишком большим ему.

— Да, — она не впервые задалась вопросом, какими чарами он красил волосы. Мысли притупляли ее гнев. Опасное спокойствие охватило ее. — Когда это было, сэр?

— Посмотрим… хмм…это… — он постукивал тростью по ухоженному указательному пальцу. — Даже не могу толком…

— «Principia Draconis». Взята. Две недели назад, — сонно сказала ведьма. — Книги по психометрии в тот день буйствовали. И секция бестиария. Пришлось поработать, чтобы их успокоить. Они не достаточно обучены.

Выражение лица Хастона было бесценным. Эмма пригладила перчатки.

— Благодарю. Это все. Идем, Микал, — она направилась к входу.

«Что ж, снова время потрачено впустую. Но теперь я знаю, что доверять вам можно еще меньше, чем раньше. А это важные знания».

Ее Щит шагал за ней. Сверху раздался звук — ученики, наверное, видели их разговор. Для них это был праздник. Только внезапность нападок Хастона делала мятеж в рядах учеников редким. И он позволял профессорам делать, как они пожелают, и им нравилась власть так сильно, что они удерживали его во главе Коллегии.

Или он так считал.

— Проститутка, — прошептал он достаточно громко, чтобы это считалось оскорблением. — Потаскушка.

Это было старейшее оскорбление для волшебницы — да и для любой женщины, что сделала не так, как хотел мужчина. Он думал, что это ее ранит.

«Если бы ты знал, мерзавец», — она сдерживала другие слова, ведь леди не подобало их произносить.

Ее спина ощущала близость Микала. Она вышла из библиотеки с шумом крови в ушах. Снаружи волшебно очищенный воздух все равно вонял, как в Лондинии. Но она замерла и глубоко вдохнула.

— Прима? — тон Микала обещал месть, если бы она того захотела. Она имела право вызвать Хастона на дуэль, но свидетелями были бы тогда только Микал и ведьма. Так не пойдет.

Она запомнит это, как помнила много другого. Жизнь Главной была долгой, она увидит, как Хастон оступится.

— Брось, — ей не нужно было стараться, чтобы звучать устало. — Он не важен. И есть другая копия книги.

— Да? Где?

— У Чилда. Нужен экипаж.

Глава двадцать третья

Лучше колбаса, чем жизнь

Тайна исчезновения Валентинелли была решена поразительным образом. Клэр решил, что тело, упавшее с балок было связано с неаполитанцем, и он прыгнул, показывая ловкость, которой удивил даже себя, и ударил Зигмунда, сбив крупного баварца и его кресло. Руки и ноги спутались, колбаса Зига и сыр отлетели, тело рухнуло на ковер, огонь в камине вспыхнул голубым.

Клэр высвободился с усилием, потеряв шляпу, и поднялся на колено, его свежезаряженный перечный пистолет был в руках. Дым поднимался, Зигмунд перевел дыхание, судя по объему немецких ругательств, вылетающих из его рта. Было уже сложно видеть, дым жалил глаза Клэра, на миг он вспомнил жуткую прошлую ночь.

«ЛОГИКА! — мысленно закричал он, отдернувшись, когда в дыму что-то пролетело возле его головы.