«Дешевый театр, дорогой мой», — но она шла осторожно дальше, два Щита плелись за ней. Ее юбки шуршали, но не было смысла двигаться тихо. Она пересекла порог и попала на гадкий, но дорогой ковер в пятнах, что были попыткой изобразить цветы.

Мебель была неуклюжей, но тоже дорогой. Кто-то собирал салфеточки, некоторые были самодельными, и она ожидала подобных бессмысленных мелочей от той, кого Грейсон заставил выйти за него. Вкусы и суждения Грейсона ушли в политику, он был там опасным противником.

Но сейчас вся его острота и хитрость была красными пятнами на ужасном ковре. Запах смерти заполнял душный кабинет, из незаметного кожаного кресла у камина в сиянии и жаре бодрого огня посмеивался Левеллин Гвинфуд. Его длинные светлые волосы были убраны назад, как для мертвеца, он выглядел довольным собой.

— Пунктуальная Эмма, — якобы мертвый Главный поднял маленький хрустальный бокал красной жидкости, и внезапное напряжение Микала сказало ей, что в комнате были другие Щиты. Скрытые, конечно, и она задумалась, знали ли они о судьбе прошлых защитников Ллева, обученных Коллегией.

Тело Грейсона было обезображенным, лежало на его коричневом диване, и внутренности вылезали из него. Она посмотрела туда и задумалась, не убил ли Главный сам своих Щитов.

Или помогла Черная Мехитабель.

— Симулякр, — ответила она. — И хороший, тебе такой не по зубам. Ты и твой спящий хозяин думали, что нападение в сумасшедшем доме меня убьет?

На его лице мелькнуло раздражение. Длинный нос, пухлые губы, голубые глаза, хоть и посажены близко… он был красивым, но только для тех, кто его не знал.

Только пока не открывалась гниль внутри.

— У меня нет хозяина, милая. Один из двух наших партнеров ожидал, что ты уже погибнешь, но они не знают тебя так, как я, — он покрутил бокал, жидкость тихо плескалась под рев огня.

— О, у тебя есть хозяин. Не Мехитабель, она не могла бы создать такой хороший симулякр, находясь в Черной линии, — она постучала пальцем по губам, не опустив, что веки Левеллина чуть опустились. Он почти позволил себе вздрогнуть, глядя на нее на тщательно продуманной сцене. — Но не переживай, с твоим хозяином я скоро разберусь. Я решила начать с тебя.

Рычание и вспышка белых зубов.

— Я польщен.

— Не стоит. Ты — меньшая из проблем.

Трещали искры, напряжение росло. Огонь был большим, но он не создал бы столько жара. Что-то было с жидкостью в бокале, тени цеплялись за стены, и в каждой могли прятаться Щиты. Может, даже шесть. Тело лорда канцлера беспокоило, и весь дом Грейсона стонал и скрипел, наступала ночь, и туман давил так, как не должен был. Звуки были слишком резкими и тяжелыми.

Левеллин Гвинфуд все подготовил намеренно. Эмма отошла на полшага от тела Грейсона.

— Канцлер этого не ожидал, — отметила она, Эли и Микал двигались с ней — Микал без звука, туфли Эли чуть поскрипывали.

Левеллин не дрогнул. Он поднял бокал и посмотрел, как кружится жидкость.

— Ты нашла еще один Щит. Кого убил этот?

Он намекнул на Кроуфорда, чтобы увидеть, собьет ли ее. Конечно.

— Не стольких, сколько ты, полагаю. Все твои бывшие Щиты были мертвы и вскрыты в переулке, — она указала на растянутое тело Грейсона резким движением и была награждена тем, что Левеллин дрогнул. — Как он. У вас свой стиль, лорд Селвита, — ее рука опустилась. — Верно. Селвита. Динас Эмрюс — часть имущества твоей семьи, да? — длинная пауза. — Я всегда хотела там побывать. Может, пора это сделать.