– Здравствуйте, Леша, – сказал она.

– Здравствуйте, Инга.

Тут я ее ударил. Не сильно. Ладонью по левой щеке. Не знаю зачем. Я до этого женщин никогда не бил. Но тут не смог удержаться. Хотя она, наверное, и не виновата была ни в чем.

Но ударил – и сразу отпустило, Захотелось шутить,

– Не плачьте, Инга, – успокоил ее я. – Одинмой приятель, гаишник, говорит, что в ГАИ он пошел не для того, чтобы денег заработать, а чтобы на него все внимание обращали. Палочка красивая, полосатая и светится в темноте, жилетик зелененький, светоотражающий, бляха начищенная… Больше всего, уверяет мой приятель, гаишники обижаются, когда их не замечают. Представляете, стоит он такой красивый с палочкой, а водитель мимо него – шмыг. Ну, гаишнику обидно, он как будто на танцы пришел – а приходится стоять в сторонке. А обиженный не вниманием гаишник – это страшная штука, скажу я вам, Инга. А по поводу синяка не волнуйтесь. Теперь на вас еще больше внимания обращать будут…

18

Мы – я, Каширин и Горностаева – собрались у Обнорского.

И Обнорский мне все объяснил. Доходчиво, но поздно.

Дело было примерно так: Каширин по моей просьбе занимался изучением связей Корнеевской. Легенду он для себя выбрал своеобразную: изображал бандитствующего молодого человека. И представьте, кто то из окружения предпринимателя Белова на этот образ клюнул. Свели нашего бандита Каширина с этим самым Беловым, представили как профессионального киллера. Ну, а Белов «заказал» Каширину Корнеевскую. Белов хотел, чтобы Родион убил Ингу холодным оружием – ножиком или топориком, чтобы не подумали, что «заказуха». Обещал заплатить после дела пятнадцать тысяч долларов.

Каширин, естественно, рванул к Обнорскому. Обнорский – в РУБОП. Там решили, что Каширин должен на «заказуху» соглашаться. Вот так убийство и инсценировали.

– А что, мне нельзя было сказать? – закричал я.

– Нельзя, – строго сказал Обнорский. – Заказчик то был на свободе. Его только вчера при передаче денег Родиону взяли. Теперь Белова обвиняют в организации убийства, которого не было.

– А при чем тут майор Лишенко?

– Черт его знает. В РУБОПе думают, что он какие то дела крутил с Беловым, но, скорее всего, им ничего не доказать.

– А зачем эта Корнеевская со всеми ними спала? – задал я совсем уже глупый вопрос.

– Потому что женщина, – умно ответил Обнорский.

– Ну, а где твоя куртка? – напоследок спросил я у Горностаевой.

– Я отдала ее женщине на паперти Никольского.

Мне оставалось только рыдать: то ли от ненависти, то от умиления. Но я решил рассказать байку.

– Один мой приятель, монах, однажды познакомился с женщиной…

Но они меня не слушали. Все отправились в буфет есть чебуреки.

А не слушали зря. Байка была очень поучительная.