– Обычная история.

– А Лишенко мне теперь говорит: с тебя половина суммы, и ты чиста, как стекло.

– То есть с вас требуют пятьдесят тысяч долларов?

– Да.

– А вы участвовали в этом деле?

– Нет.

–Чем же они вас шантажируют?

–Я была знакома с пострадавшим – с Беловым.

– Откуда у вас пятьдесят тысяч, если вы нигде не работаете?

– У меня их и нет.

– А на что вы живете?

– Я три раза была замужем. Мои мужья были очень небедными людьми. Они мне помогают чем могут. К тому же у меня много друзей.

– А почему вы обратились к нам, а не в РУБОП?

– Я боюсь их всех. Этот майор – Лишенко – говорит, чтобы я не дергалась и никуда не жаловалась, а то он меня засунет в камеру, а потом навесит еще пару дел. Кроме того, недавно ко мне домой позвонил мужчина, не назвался. Сказал, что, если я не отдам деньги, вопрос может быть решен и внесудебными методами. Я уверена, что эти менты связаны с бандитами. Меня могут просто убить.

– А сроки выплаты денег назывались?

– Пока нет. Что вы мне посоветуете?

– Во первых, есть больше устриц. Знаете, когда их ешь, они пищат. Правда, я лично никогда не слышал, но знающие люди уверяют, что это так. Один мой знакомый – он, кстати, на мясокомбинате работает директором по безопасности – считает, что человек по своей природе хищник и поэтому должен питаться не падалью, а живыми существами. Только слопав что нибудь живое, у него на душе наступает гармония и покой. И когда этот мой знакомый вгрызается в устрицу, а она под его зубами пищит, у него происходит что то вроде оргазма. Попробуйте, не пожалеете. Ну, а во вторых, дайте мне пару дней на изучение вашей истории.

– У меня есть доказательства, – быстро сказала Инга. – Я записала наш разговор с Лишенко на диктофон. И еще у меня есть фото: этот Лишенко вместе с бандитами.

– Чего ж вы раньше не сказали. Где они у вас?

– Дома. Если хотите, мы заедем сейчас.

– Конечно, хочу.

3

В агентство в тот день я не вернулся. Инга жила на четвертом этаже очень пристойного дома на Московском. Обстановка квартиры – сплошной модерн. Кровать – водяная. Губы – мягкие. Комплексов – никаких.

Утром я вышел из ее дома с аудиокассетой и распечатанной на принтере фотографией, на которой были изображены три мужика.

Горностаева уже стояла возле моего кабинета. Не обойти. Я как можно более радушно сказал: «Привет, Горностаева», – и поставил ей на вид, что она курит всякую дрянь в неположенном месте. Она не отреагировала. По глазам было видно, что не спала и разговор предстоит жесткий.

Она спросила, где я был. Она искала меня всю ночь. А моя труба на ее звонки не реагировала.

– Аккумулятор сел, – ответил я. – И вообще, Валя, ты знаешь, как я к тебе отношусь.

– Как?

– Хорошо, – со стопроцентной искренностью в голосе сказал я.

– Ты хоть презервативом пользовался? – продолжала допытываться Горностаева.

– Один мой знакомый, кстати, он тоже журналист, никак не мог выговорить слово презерватив. Ну, не получалось у него, хотя все остальные слова выговаривал нормально. И вот когда он приходил в аптеку, начиналась полная неразбериха.