Но Сэм в этот момент смотрел не на меня, а на мадам Риморс. Я тоже взглянул. Мэгги совершенно забыла, где находится. Потеряв всякий контроль над собой, она приподнялась и ничего не видела, кроме злосчастных журналов. Она хотела что-то сказать, но получилось невнятно, затем, так и не закрыв как следует рот, Мэгги качнулась вперед, к Прессу, в два гигантских, невероятных прыжка очутилась с ним рядом и отвесила ему такую оплеуху, что тот опрокинулся и кровь ярко-красным ручьем хлынула у него из носа.

Глава 22

Мэгги нависла над Прессом всей своей огромной тушей и норовила ухватить его за горло. Помешал Сэм. Он по-кошачьи, с резвостью для его комплекции необычайной, прыгнул вперед, схватил ее руки и завел их ей за спину. Она и так уже успела слишком, много напортить. На Пресса жалко было смотреть.

Сэмсон силой усадил Мэгги обратно на стул, и она сидела теперь, тяжело дыша и гневно сверкая глазами, а гигантские груди ее ходили ходуном, словно качающиеся на волнах надувные мячи.

Затем Сэм взял переданный мной журнал, заговорщически подмигнул и, дернув Пресса за шиворот, потащил его за собой из комнаты.

Я придвинул стул и сел напротив Мэгги, Пришлось принять определенные меры предосторожности. Во-первых, я сел не очень близко, вне зоны досягаемости ее пудовых кулачищ, а во-вторых, положил на колено тридцать восьмой.

— В чем дело, Мэгги? Ты разве не знала, что Пресс открыл нам кое-какие секреты? А как бы иначе, по-твоему, мы столько всего узнали? Откуда у меня журналы, как ты думаешь? Шевели же мозгами, сестричка. Мы что, его сюда на свидание к тебе привели? Вовсе нет. Неужели ты и вправду подумала, что я все сам выдумал? Это невозможно.

Видно было, что Мэгги сомневается и мысли у нее в голове появляются и исчезают одна быстрее другой. Она не знала, что делать. Говорить или молчать, запираться или признаваться.

— У тебя… у тебя ничего на меня нет! — Но слова ее звучали неубедительно даже для нее самой.

Я расхохотался. Прямо ей в лицо. Открыл наугад оставшийся у меня журнал, пролистнул несколько страниц, но краешком глаза постоянно следил за ее действиями.

Мэгги не выдержала:

— Предположим, я что-то знаю. Что с того?

— Расскажи мне это что-то.

— И что я за это получу?

— Не знаю, Мэгги. Ничего не обещаю. Частный сыщик не может обещать неприкосновенность или что-нибудь в этом роде. Но ты, безусловно, знаешь о выдаче сообщников, не так ли? Уж приятель-то твой — бывший приятель, извини, — точно знает. Вот и подумай. Для спасения души, так сказать. Если, конечно, хоть что-нибудь от нее у тебя осталось.

Мэгги в который раз оглядела комнату. Вытерла о себя вспотевшие ладони, но ничего не сказала.

— Подумай, Мэгги. Мы уже и так все знаем. Или почти все. Так что ты подумай.

Она думала. Долго думала. Думала до тех пор, пока не вернулся Сэмсон.

— Готово, Шелл. Я вызвал машину по рации, и Пресс сейчас уже, должно быть, в главном управлении. Дает показания под присягой.

Жирная туша Мэгги затряслась.

— Что-то я не очень понимаю. Какие показания, какая присяга?

— Другими словами, миссис Риморс, — пояснил Сэм, — Пресс делает официальное письменное заявление. В присутствии свидетелей говорит слова клятвы, ставит свою подпись. Его показания под присягой в данном случае — это то, что тебя погубит.

— Что-о? Меня погубит?

Но Сэм не обращал на нее никакого внимания:

— Отдел, в частности, занимается расследованием убийства Джорджии Мартин. И Пресс мне об этом рассказал. В субботу вечером она, — Сэм кивнул на Мэгги, — звонит в храм и говорит, что возникли неприятности…

— Ты все врешь, сука! — заорала Мэгги.