— Ох, извините, — я в отчаянии попытался остановить поток слов. Уф, ну и влип. Я выставил зубы в фальшивой улыбке, чувствуя, что остальные нервничали, стоя за моей спиной.

— Поторопись! — прошипел мне в ухо Том. — Кончай с этим!

— Что происходит? — прошептал другой голос. В нос мне ударил запах духов. Ри-шель, очевидно, наконец перестала играть в богатую леди в ванной и вернулась. Я судорожно прикидывал, сколько флаконов она там на себя вылила.

— Вы хотите, чтобы мы взяли орхидею и поставили ее в оранжерею, чтобы ее нашел мистер Терзис, когда вернется? — донесся сзади голос Лиз.

Миссис Виста вывернула шею, чтобы увидеть, кто говорит. И просияла.

— Это было бы просто замечательно, — сказала она. — Очень прекрасно. Очень хорошо. — Она сунула орхидею мне в руки. Я чуть качнулся. Горшок оказался тяжелым.

— Это Dendrobium bigibbum phalaenop-sis, — произнесла женщина, неожиданно дав научное название и на самом деле смутив меня.

Я услышал, как Ришель фыркнула от смеха.

— Бигиббум. — Иногда у Ришель очень детское понятие о юморе.

— Эта орхидея из Куктауна, — объясняла миссис Виста. — Все это есть на ярлыке. Скажите мистеру Терзису, это от Мэри Виста с очень, очень добрыми пожеланиями.

— Я передам ему, — пообещал я, стараясь изобразить более естественную улыбку. Что обычно производило благоприятное впечатление на таких вот добродушных мамаш.

Она счастливо закивала.

— Вы так добры, — сказала она. — Вы присматриваете за домом мистера Терзиса, Да?

— Да, — ответил я. — Я Ник Контеллис.

— О! Сын Деметриоса Контеллиса? — Глаза миссис Виста сияли, словно именно таким она меня и представляла. — Конечно. Мистер Терзис много раз говорил мне о тебе. А теперь ты со своими друзьями помогаешь ему. Вы хорошие дети. — Похоже, она полагала, что мы работали бесплатно, может, мы и работали бы. Я не задумывался над этим.

— Такой прекрасный дом, — продолжала миссис Виста. — А сейчас орхидеи в цвету. Они очень красивы, правда?

— Правда, — повторил я. «Привет, Кокки», — произнес голос у меня в голове.

— Они хорошо себя чувствуют? — спросила она, словно о людях.

— Не хотите ли взглянуть на них? — услышал я свой голос. Разумеется, миссис Терзис предупредила, что никто не должен входить в дом. Но миссис Виста не представляла никакой опасности. Она не обидела бы и муху. Только надоела бы ей до смерти.

Она подняла пухлую руку, качая головой.

— О, нет, нет, — сказала она. — А то еще мистер Терзис подумает, что я напросилась. Думаю, ему это может не понравиться.

— Он не был бы против, — возразил я. Но она выглядела смущенной.

— Я только продаю мистеру Терзису цветы, — мягко проговорила она. — Он очень богатый, хороший человек. Мы разговариваем у меня в магазине. Только и всего — вы понимаете?

Я пожал плечами. Я догадывался.

— Спасибо вам. — Она засуетилась. — Спасибо, Ник. А теперь я пойду. До свидания.

Мы смотрели, как она торопливо засеменила по мокрой дорожке прочь от дома. У нее была грушевидная фигура и виляющая походка.