— Думаю, что да, — пробормотала она. — Бедная Джулия.

— Кто-то может сказать: бедный Джеймс. Хотя, возможно, они будут счастливы друг с другом. — Он помолчал, ласково потерся подбородком о ее волосы, затем продолжал задумчиво: — Само собой, раз Джулия ушла, мне понадобится новый талантливый дизайнер. У тебя случайно никого нет на примете?

— О, Алекс! — Конечно, невозможно было вместить в себя столько счастья, сердце Лори готово было разорваться. — Помнишь, ты говорил, что я могла бы заняться теми стеклянными сережками? Так вот я подумала…

— Не сейчас, — мягко прервал он ее и, легонько отстранив от себя, склонил голову, чтобы поцелуем заставить ее замолчать. — Завтра расскажешь.

Забрав с собой лампу, он освещал их путь на лестнице. Поставил ее на лестничной площадке, провел Лори в спальню и там, между бледным золотом светильника и бледным серебром Луны, он медленно расстегнул пуговицы на ее платье и снял его. Лори стояла перед ним, нагая, прижав руки к груди, он распустил ей волосы и, проведя по ним пальцами, заставил их заструиться каскадами по ее хрупким плечам.

— Моя Примавера, — хрипло произнес он, и при виде выражения его глаз — нежного, но исполненного страсти, у Лори перехватило дыхание.

Взяв Лори на руки, Алекс уложил ее на матрас. У них под ногами мерцали огни долины, над их головами сияли миллионы звезд, а в их сердцах жила светлая, бесконечная любовь.