|
.. Опять впустую! Морис хранил молчание. И без всякой видимой причины вдруг явно перепугался. Следующие его слова на первый взгляд не имели ни малейшего отношения к разговору. - Скажите честно, комиссар. Вы подозреваете меня? - В чем? - Вы сами прекрасно знаете. Мне нужно знать. - У меня не больше причин подозревать вас, чем любого другого, - уклончиво ответил Мегрэ. Собеседник его так и ухватился за эту отговорку. - Спасибо! Именно это и нужно сказать всем этим людям! Понимаете? Иначе мое положение станет невыносимым. - На какой банк выписан чек? - На Дисконтный банк {банк, занимающийся учетом выданных векселей}. Какая-то женщина направлялась к общественной прачечной, толкая перед собой тачку с двумя корзинами белья. Священник расхаживал по комнате с молитвенником в руках, но комиссару показалось, что он тревожно поглядывает в окно на него и графа. - Я приду к вам в замок. - Прямо сейчас? - Чуть попозже. Было совершенно ясно, что Морису де Сен-Фиакру явно этого не хотелось. В машину он сел с видом приговоренного. И видно было, как священник смотрит ему вслед из окна. Мегрэ решил, по крайней мере, пойти пристегнуть воротничок. В ту самую минуту, когда он подошел к гостинице, из бакалеи напротив вышел Жан Метейе в пальто, наброшенном поверх пижамы. Секретаришка торжествующе поглядел на комиссара. - Вы снова звонили? Метейе ехидно отозвался. - Мой адвокат прибывает в Мулен без десяти девять. Теперь он чувствовал себя гораздо увереннее. Вернул на кухню яйца всмятку, которые показались ему недоваренными, и бодро забарабанил пальцами по столу. Мегрэ поднялся к себе в комнату и, кинув взгляд в окошко, обнаружил, что граф нерешительно топчется возле своей желтой машины, которая вновь очутилась во дворе замка. А может, он опять собрался в деревню, только на этот раз пешком? Комиссар заторопился. Чуть погодя он уже шагал к замку и, не доходя метров ста до церкви, столкнулся с графом. - Куда вы направляетесь? - осведомился Мегрэ. - Никуда. Сам не знаю. - Может быть, хотели зайти в церковь? Этих обычных слов оказалось достаточно, чтобы согнать все краски с лица графа, словно слова эти содержали некий таинственный и жуткий смысл. Да, ничего не скажешь. Морис де Сен-Фиакр оказался, что называется, слаб в коленках. С виду здоровяк, крепыш, настоящий спортсмен, пышущий здоровьем и энергией. А приглядишься поближе - и видишь все пороки благородного происхождения. В мышцах его, уже слегка затянутых жирком, не было ни капли энергии. Вот и теперь после бессонной ночи он утратил не только апломб, но и вообще веру в себя. - Вы уже заказали карточки-уведомления о похоронах? - Нет. - А как же ваши родственники, соседи, местная знать? Молодой граф вспылил: - Они не придут. Разве вы сами не понимаете? Раньше - да! Когда был жив отец... Во время охотничьего сезона у нас в замке неделями гостило до тридцати человек. Мегрэ знал это лучше, чем кто-либо другой: когда-то и он сам, натянув белую куртку загонщика, любил участвовать в таких охотах, правда, без ведома родителей. |
