Я возьму одну из тетрадок, ты возьмешь другую, дай одну Джексону и одну Герти. Мы должны прочитать эти дневники самым внимательным образом. Нужно вчитаться в каждое слово. Отмечай все, что покажется важным, и делайте выписки со ссылками на страницы. Мы должны выяснить, чем так обеспокоен мистер Бенджамин Эддикс, и желательно, еще до того, как мы получим от него весточку. Каким числом помечена последняя запись, Делла?
— Я уже посмотрела, шеф, — ответила она, — записи кончаются примерно за две недели до ее исчезновения.
— Черт побери, дорого бы я заплатил, чтобы взглянуть на тетрадь номер пять, — сказал Мейсон, — но по обмолвке, сделанной нашим оловянным Фэллоном, я понял, что Эддикс, Фэллон и компания уже нашли этот дневник, засунули его в мешок и, привязав что‑нибудь потяжелее, швырнули за борт в самом глубоком месте пролива. Ну хорошо, Делла, давай выясним, чем же мы располагаем. Отмени все назначенные на сегодня визиты, смети со стола почту, и давай приниматься за работу.
3
Поздно вечером во вторник, когда все остальные уже разошлись по домам, Мейсон и Делла Стрит сидели в кабинете адвоката и сопоставляли информацию, выуженную из дневников Элен Кэдмас.
— Чтоб мне провалиться, — воскликнул Мейсон, — но лично я не исключаю возможность убийства!
— Ну, а я уже почти наверняка могу исключить возможность несчастного случая или самоубийства, — сказала Делла Стрит.
— У нас нет никаких улик, — возразил ей Мейсон, — то есть я имею в виду, ничего конкретного.
— Для меня они достаточно конкретны, — с чувством произнесла Делла Стрит. — Ты ведь внимательно прочитал дневник, шеф, и перед тобой, конечно, возник образ чертовски симпатичной, совершенно нормальной молодой девушки с прекрасной фигурой — девушки, мечтавшей сниматься в кино, о чем мечтают почти все симпатичные девушки. И ты получил представление о ее проницательном и глубоком уме. Она восхищалась силой характера Бенджамина Эддикса. Ее возмущало, как он обращается с обезьянами. Она чувствовала, что в его жизни есть какая‑то тайна. По первой тетради хорошо видно, с каким жгучим любопытством она пыталась выяснить, что это за тайна, а затем, совершенно неожиданно, перестает упоминать об этом. И вот еще что — девушка была влюблена.
— Почему ты так решила, Делла?
— По ее настроению, по тому, что она писала в своем дневнике. У нее было предостаточно свободного времени, и она часто погружалась на досуге в романтические мечтания.
— Но она не доверяла свои романтические мечты дневнику, — заметил Мейсон.
— В открытую — нет, — согласилась Делла, — но это можно прочесть между строк. По каким‑то причинам девушка избегала писать в дневнике совершенно откровенно, но она, вне всякого сомнения, выражала свои настроения. Влюбленные всегда пишут о красоте природы, о том, как прекрасна весна в природе и весна в человеческом сердце.
— Как ты поэтично рассказываешь, Делла!
— Я всего лишь рассуждаю логично.
— А ты сама случайно не ведешь дневник?
Лицо Деллы ярко вспыхнуло.
— И кроме того, — поспешно сказала она, — Элен ненавидела Натана Фэллона.
— А что, кто‑нибудь испытывает к нему более дружеские чувства?
— Сам Натан Фэллон.
Мейсон откинулся назад и захохотал.
Делла улыбнулась и продолжила:
— Она любила животных и была очень сильно привязана к обезьяне по имени Пит. Ее возмущали эксперименты, которые Бенджамин Эддикс проводил с животными.
Мейсон задумчиво прищурился:
— Эксперименты у Эддикса велись на самом высоком научном уровне. |