Нерон важно надул губы:

‑ Понимаете, я обладаю даром внутреннего зрения.

‑ Как ты догадался, Нерон? ‑ повторил Валанс.

Нерон закрыл глаза и сцепил пальцы на животе.

‑ Когда Нерон делает так, ‑ пояснил Клавдий, ‑ это означает, что ему не хочется говорить.

‑ Верно, друг мой, ‑ отозвался Нерон. ‑ Когда Нерон делает так, вы все можете убираться к чертям.

‑ Я сама ему сказала вчера вечером, ‑ произнесла Габриэлла.

Она встала и глядела на них откуда‑то издалека.

‑ Но ты ведь не знала, ‑ едва слышно сказала Лаура.

‑ Я все же догадывалась.

‑ Если ты знала это, ‑ медленно произнес Валанс, ‑ значит, ты знала, кто убил Валюбера и Марию.

‑ Нет. Только догадывалась, ‑ ответила Габриэлла.

‑ Почему ты сказала только Нерону?

‑ Я очень люблю Нерона.

‑ Вот он, ‑ не открывая глаз, сказал Нерон. ‑ Вот он, клубок страстей, из которого плетутся судьбы государей, а потом обрываются…

‑ Заткнись, Нерон, ‑ сказал Клавдий.

Нерон подумал, что Клавдию полегчало. Это была приятная новость. Валанс провел ладонью по глазам и отошел от окна.

‑ Спиртное там, ‑ сказал ему Нерон, показывая рукой направление.

‑ Шесть из одиннадцати украденных листов Тиберий хранил в своем сейфе, ‑ сказал Валанс. ‑ Остальные, думаю, можно выкупить, если предложить хорошую цену.

‑ Даже если все одиннадцать вернуть в Ватиканку, Тиберия не выпустят, ‑ заметил Клавдий. ‑ Его будут судить, а потом посадят.

‑ Но у нас есть Эдуар Валюбер, ‑ напомнила Лаура. ‑ Он поможет замять дело.

‑ Ты имеешь в виду шантаж или что‑то в этом роде? ‑ спросил Клавдий.

‑ Ну конечно, милый.

‑ Отличная идея, ‑ сказал Клавдий.

Валанс направился к выходу. Он хотел повидаться с Тиберием.

‑ Поцелуй его от меня, ‑ сказала Лаура.

Он тихо вышел, стараясь не хлопать дверью.

XXXV

Было уже темно, но все еще очень жарко. Валанс шел медленно, и тротуар под ним слегка покачивался. Нерон заставил его слишком много выпить. Без конца наполнял его стакан. Приятно было идти по этому затуманенному городу, который вертелся вокруг него, но не сильно, а чуть‑чуть, в самый раз. Проходя мимо темных витрин, Валанс видел в них свое отражение, он казался себе очень высоким, а главное, красивым. Если бы епископ вчера вечером убил Лауру, ему, Ришару Валансу, пришлось бы и дальше оставаться таким ‑ крупным мужчиной со светлыми глазами. Но какой толк от светлых глаз, если в них никто не смотрит?

‑ Никакого, ‑ произнес он вслух, ‑ никакого толку.

Затем ему пришло в голову, что надо быть очень внимательным, иначе он собьется с пути.

Он рассчитывал еще застать Руджери на работе, хотя была уже почти полночь. Руджери умел работать. Наверно, он уже начал заново просматривать дело, проверять все технические стыковки.

Инспектор сидел в кабинете, голый по пояс. Когда пришел Валанс, он надел рубашку.

‑ Я тут начал заново просматривать дело, ‑ сказал он. ‑ Все произошло так, как мы и предполагали. В саду епископского дворца в изобилии растет цикута. Он говорит, что выбрал для Валюбера этот яд потому, что знал: смерть от него легкая. А вот с Марией Верди было иначе. Она столько лет раздражала его, что он отвел душу, перерезав ей глотку.

‑ А что он приготовил для Лауры Валюбер?

‑ Пулю. И еще… вот это.

Руджери обошел письменный стол и достал из ящика конверт.

‑ Вообще‑то я не должен бы… ‑ сказал он.

Несколько секунд он вертел конверт в руках и наконец сунул его в карман Валанса:

‑ Лауре Валюбер от монсиньора Вителли. Вы ей это передадите. Только прошу вас, никому ни слова.

‑ Я хотел бы увидеть Тиберия.