- Двадцать девять.

- Давно пора было что-нибудь предпринять.

Росс промолчал и бросил камень в двух ссорящихся чаек. Недалеко впереди, на вершине скалы, находились строения шахты Уил-Лежер - благодаря его многолетним ухищрениям, она работала, приносила прибыль и обеспечивала работой пятьдесят шесть человек.

- Ты уже далеко зашла, - сказал он. - Возвращайся.

Она послушно повернула назад. Прилив поднимался, понемногу захватывая песок. Довольно часто волна вторгалась дальше, а затем отступала, оставив за собой тонкую полоску пены, словно отмечая свои владения.

Он насмешливо сказал:

- Девять месяцев назад ты и слышать о Верити не желала. Считала ее чудовищем. Когда я захотел, чтобы вы встретились, ты уперлась как скала. Но едва с ней познакомившись, стала упрашивать меня найти ей мужа. Осталось только поехать на ярмарку в Саммеркорте, чтобы купить любовного зелья у старой ведьмы. Не представляю, как тебе угодить!

- Есть еще капитан Блейми, - сказала Демельза.

Он раздраженно скривился.

- Это я уже слышал. И мне это начинает немного надоедать. От добра добра не ищут, моя дорогая.

- Я никогда не стану мудрее, Росс, - сказала она после паузы. - Мне кажется, я и не хочу мудреть.

- И я не хочу, - сказал он, перенося ее через ограду.

На следующий день приехала Верити. Месяц назад она промокла и сильно простыла, но уже полностью поправилась. Она ворковала над малюткой и сказала, что девочка и похожа на обоих родителей, и в то же время нет. Выслушала план Демельзы насчет крестин и без колебаний его одобрила, и храбро ответила на пару вопросов, которые той неудобно было задавать доктору Чоуку. А еще Верити привезла с собой самолично сшитую крестильную рубашонку из тонкого кружева.

Демельза поцеловала ее и поблагодарила, а потом села, так серьезно уставившись на нее своими темными глазами, что Верити зашлась в приступе редкого для нее смеха и спросила, в чем дело.

- Ни в чем. Будешь чай?

- Да, если пришло время.

Демельза потянула за кисточку у камина.

- С тех пор как родилась Джулия, я ничем не занимаюсь, только весь день пью. И ручаюсь, чай лучше джина.

В комнату вошла рыжеволосая, светлокожая Джинни.

- Джинни, - чувствуя себя неловко сказала Демельза. - Не могла бы ты принести нам по чашке чая. Хорошего, крепкого. И вскипяти воду, прежде чем его заварить.

- Да, мэм.

- Не верится, что это я, - сказала Демельза, когда та ушла.

- Теперь скажи, что тебя беспокоит? - Верити улыбнулась.

- Ты, Верити.

- Я? Моя дорогая. Немедленно расскажи, чем я тебя обидела.

- Не обидела. Но если... Дело в том, что это я могу тебя обидеть...

- Я не смогу ничего тебе посоветовать, пока не узнаю причину.

- Верити, - начала Демельза. - Однажды, после того как я несколько часов надоедала Россу вопросами, он рассказал мне, что в прошлом ты кое-кого любила.

Верити не шелохнулась, но в улыбке стало меньше теплоты, уголки губ слегка дрогнули.

- Жаль, что это тебя беспокоит, - сказала она после паузы.

Демельза слишком далеко зашла, чтобы возражать.

- Меня мучает вопрос, правильно ли было вас разлучать подобным образом.

Желтоватые щеки Верити слегка порозовели. Она стала чопорной и ушла в себя, подумала Демельза, как тогда, когда мы впервые встретились; такая перемена, словно в ней живут два человека.

- Моя дорогая, думаю, нельзя оценивать поведение других, руководствуясь собственными суждениями. Так устроен мир. У моих... отца и брата вполне определенные взгляды на жизнь, согласно которым они и действовали. Трудно сказать, правильно ли они поступили или нет. Но сделанного не воротишь, и вообще, это осталось в далеком прошлом и почти забыто.