И столько мучений было в его голосе, что даже мелькнула мысль прикончить коротышку, отправив его на перерождение.

Впрочем, зелёный счетовод, потратив последние силы на попытку подползти ко мне, вновь отключился, уткнувшись рожей в песок.

— Да я вижу… — ответил я. — Действительно, дали пьянству бой и проиграли.

То тут, то там валялись тела «павших» гоблинов и жаболюдов. Кто по отдельности, а кто и в обнимку. Будем надеяться, что простуду бойцы не подхватят.

Впрочем, на удивление, на улице было тепло. То ли из-за того, что по факту сейчас уже было утро и где-то там за тёмной пеленой светило солнце, то ли, наоборот, «Затмение» попросту отсекала нас от внешнего мира, создавая замкнутое пространство.

Столько вопросов, на которые в данный момент совершенно не хочется ответов.

А вот чего хотелось, так это кофе. Так что, махнув рукой на «тела», пускай отсыпаются, благо в запасе ещё почти двенадцать часов спокойствия, я направился на кухню.

Где, собственно, с удивлением обнаружил, что до сих пор сжимаю в руке лифчик.

Разбрасывать бельё где попало привычки не имел, так что, засунув непонятно откуда взявшийся бюстгальтер в карман штанов, принялся греметь посудой, намереваясь сварить кофе.

С учётом того, что ни кофемашины, ни нормальной электрической плитки, ввиду отсутствия электричества, у меня не было, процесс занял неприлично приличное количество времени.

Да ещё и голова болеть не прекращала, что несколько сбивало с ритма и путало мысли.

— Ну что ты за человек, Шаров? — раздался голос за спиной, когда я как раз вытряхивал из турки остатки кофе, звеня при этом на весь дом. — Сам же вчера сказал, что сегодня выходной… Вроде бы сказал… Это же вчера было? Сегодня же сегодня?

— Нормальный я человек. Что тоже голова болит? — оглянувшись через плечо, я увидел, как вставшая в дверном проёме Мия массирует пальцами виски, морща при этом лоб. — Кофе будешь?

— Знаешь, после этой твоей грибной настойки, я с подозрением отношусь к тому, что ты предлагаешь налить, — девушка, пошатываясь, добралась до стула и со вздохом облегчения опустилась на него.

При этом села так, что длинная майка без рукавов, причём моя майка, натянулась, и под ней отчётливо проступили две «горошинки».

Без задней мысли я достал из кармана лифчик и, растянув его, на расстоянии примерил его на девушке. Хм… вроде подходит…

— Ой, вы уже встали? — позёвывая во весь свой широкий рот, на пороге появилась Тори.

Слегка повернувшись, я прикинул и на ней. И тоже вроде подходит…

На прошмыгнувшей следом за жаболюдкой Кнопке примерить не успел, хотя там и так всё было очевидно.

Гоблинша же в два прыжка очутилась подле меня и, выхватив кусок ажурной тряпки из моих рук, резко развернулась к «подругам».

— Пу-пу-пу… — многозначительно произнёс я, моментально отворачиваясь к едва не убежавшему кофе.

Самому бы свалить, но выход был перекрыт Тори и частично Кнопкой.

Впрочем, драки не произошло, Кнопа, бросив возмущённый взгляд на Моллиган, вытолкала Тори с кухни и судя по звукам, отправились они наверх.

— Идиот ты, Шаров, — Блаженная, словно впервые осознав во что одета, покраснела и, коряво подскочив со стула, вылетела вслед за парочкой.

Впрочем, её «кофе я всё же буду» я расслышал, так что, пожав плечами, перелил первую порцию свежесваренного в кружку и принялся готовить вторую.

— Ну насчёт собственного идиотизма готов спорить до посинения, — хмыкнул я, чуя, как обжигающий напиток проносится по пищеводу и плюхается в желудок.

В голове сразу стало яснее, и тупая пульсирующая боль отступила куда-то в район затылка.