Тем более что, встретив в джунглях небольшую группу коротышек, мы даже не принялись бить друг другу морды, как обычно происходило при моих посещениях Осколков, а вполне мирно пообщались.

Конечно, большую часть времени говорил я, «туземцы» в основном кивали да глядели на моих гоблинов.

Однако мирная обстановка на Осколке просуществовала ровно до того момента, пока мы не вышли к небольшому посёлку.

Наши невольные провожатые даже нескольких метров не прошли по пустырю, что разделял джунгли и забор, как упали с проломленными головами от прилетевших булыжников, пущенных из пращей.

Мои же бойцы успели укрыться за щитами, а я, используя ускорение, укрылся за деревом.

Следом за обстрелом через ограду стали переваливаться наряженные во всякие обноски гоблины, с явным намерением продемонстрировать умение владеть оружием.

Лезть им навстречу я не стал, приказав отступать глубже в джунгли, где, разделив отряд на две части, берсеркеры налево, «танкисты» направо, начал операцию по захвату посёлка. Которая, внезапно обернулась приличными потерями.

— Сука! — осуждающей произнёс я, в последний раз взглянув на труп шамана, после чего направился к Третьему, чьи подчинённые покончили с последним туземцем и сейчас собирали трофеи.

И, как выяснилось через полчаса, ничего интереснее сломанной шапки этого самого шамана на Осколке не оказалось.

Местное племя жило бедно, и, судя по найденной яме с костями, его члены не брезговали пускать сородичей на мясо.

Так что присоединять Осколок не стал, решив взять энергией. И забрав тела павших бойцов, дабы придать лучших из них кладбищенской земле, мы вернулись на Аллод.

Неожиданная потеря проверенных бойцов несколько скорректировала мои планы, однако не сильно.

Тем более что на покорение других Осколков я собирался уже завтра. Остаток же сегодняшнего дня посвятил некромантии. А именно, возвращению к жизни «буханки».

Поэтому, раздав указания и оплатив воскрешение запечённых до хрустящей корочки гоблинов, я отправился крутить гайки.

В импровизированном гараже, расположенном за «крепостными» стенами, меня дожидался подпрыгивающий от нетерпения Нобель.

Гоблин по-настоящему тащился, другое подходящее слово было трудно подобрать, от автомобиля и всё свободное время, не в ущерб обязанностям, проводил в нём.

Я бы даже сказал, что жил там. Правда, до того момента, пока я три дня назад не принялся воскрешать эту ржавую рухлядь.

Работа шла ударными темпами, и машина всё меньше и меньше походила на себя прежнюю.

Первым делом у неё исчезла бо́льшая часть крыши и пассажирские сидения. Зато появились высокие деревянные борта с небольшими окнами-бойницами и боковыми лесенками для быстрого попадания внутрь кузова.

Металл у машины всё равно был дрянной, если и превосходил дерево по крепости, то ненамного. Зато дерево не ржавело, да и менять одну деревяшку на другую явно легче, чем найти опытного сварщика. Впрочем, как и неопытного.

Следом я озаботился лобовым стеклом, точнее, его отсутствием. И на замену решил приспособить металлическую сетку с мелкой ячейкой. Аэродинамика, конечно, будет отсутствовать от слова «совсем», ну так мне не в гонках участвовать на этом «крокодиле».

Тем более что это временное решение. А там я либо найду опытного стеклодува, наверняка проживающего по соседству со сварщиком, либо машина раньше развалится, и беспокоиться уже не нужно будет.

Также поменял фары. Вся «электрика» в машине дышала на ладан, и чтобы не тратить её последние крохи прочности, вместо лампочек вставил в чашки светящиеся кристаллы из пыточной Отомо.

Света для медленной езды в потёмках они давали достаточно, и благодаря деревянным дощечкам, закреплённым над фарами, можно было регулировать уровень освещения.